Из воды появилась сигарообразная пятиметровая тварь, обнюхала воздух, шевеля длинными усами-прутами, зашипела, развернула скользкое тело и ловко нырнула обратно в озеро.

Холод высоко подпрыгивал, когда на пути встречались кочки и лужи. Спотыкающаяся Фифа бежала рядом, иногда оглядываясь. Теперь только одна большеголовая пятиметровая болотная гадюка преследовала их.

– Деня, почему… она… преследует нас? – Анжела начала задыхаться.

– Не знаю, милая, – Холод бросил короткий оценивающий взгляд на приближающийся лес, – соберись, дорогая, и мы будем спасены.

– Она наверняка ядовита, слопать нас не может… зачем же гонится за нами?

– Эта тварь, наверное, охраняет свои владения… а раз… мы туда залезли… не даст уйти. Ясно?

Анжела начала сдавать, Холод перекинул ее автомат на себя и аккуратно подтолкнул вперед. Волосы девушки падали на лоб, лицо покраснело, но руки четкими взмахами помогали телу держать ритм.

Метров через сто стеной встал угрюмый и мрачный лес. Вдруг Фифа известила криком, что змея совсем рядом. Холод резко остановился, обернулся и выставил секиру навстречу твари. Вот и она! Серо-зеленая, длиннющая, стремительная. Гадюка собралась в пружину, готовясь нанести удар. Фифа сняла с голого, потного плеча Холода свой автомат и машинально проверила боекомплект последнего магазина, не отрывая гипнотического взгляда от рептилии.

Анжела не стала ждать нападения и нажала на спусковой крючок, ствол плюнул огнем. Очередь разорвала змею. Холод прыгнул с поднятой секирой, тварь извивалась и дергалась, но неожиданно сделала выпад. Бывалый спецназовец отбил атаку, а затем, развернувшись, рубанул гадину поперек тела. Еще несколько взмахов, и от змеи остались только куски.

Холод отпрянул назад, уткнулся спиной в шершавый ствол дерева, опустил руку с оружием и закрыл глаза. Дико захотелось пить, но еще больше – оказаться на надувном матрасе в море с голой девушкой под боком. Голой, чистенькой, свежей и протягивающей большой стакан ледяной воды с кусочком лайма. А лучше бокал пива…

Но Фифа вернула Холода из грез в трагичную реальность, и вскоре парочка скрылась в гуще молодых кленов, не превышающих по размерам обычный кустарник.

Через три километра ходьбы по широкой, перепаханной, песчаной просеке трое других беглецов достигли края глубокого карьера. Здесь, видимо, когда-то добывали глину или мел, а сейчас все было заброшено. Дно кое-где поросло елочками, песок покрылся мхом и хвоей. На другой стороне темнела густая чаща, а полуденное солнце пекло головы и сверкало даже под ногами, отражаясь в кварцевых песчинках.

Путники спустились и побрели к центру. Дед Игнат бормотал невнятные фразы. Добрыня присел и решил набросать на песке схему пройденного от деревни Суровцы пути, устроив пятиминутный привал. По его прикидкам до крепости оставались считаные часы ходу. Штепсель что-то лепил из глины, стирая пот с морщинистой небритой шеи.

Он был крайне удручен гибелью брата и потерей товарищей после атаки гарпий. Взгляд его упал на невысокую обваловку вокруг ямы. Боец поднялся с корточек и поплелся выяснять, что же такое блестит в песке – портсигар, что ли? За спиной остались изможденные переходом и горечью утрат товарищи, палящее солнце жгло кожу, пот неприятно щипал спину. Долговязый парень подошел к краю большой воронки в виде правильного конуса, обращенного вершиной вниз. Мелкозернистый песок сверкал, словно бисер на кокошнике его бывшей жены. Будто мириады алмазных крошек ссыпали в яму, вокруг которой валялись обломки бытовых принадлежностей, элементы амуниции, детали оружия, кости. Штепсель присел, поднял блестящий предмет. Это оказался не портсигар, а латунная бляха от солдатского ремня. Со звездой, серпом и молотом. «Мусорку взорвали, что ли?» – подумал он и потянулся за следующей вещью. Зажигалка. Он осмотрелся – обойма от карабина, погнутый ствол ружья, кроссовок, сплющенный котелок. «Точно разорвало кого-то… авиабомбой, еп!»

– Штепс, ты че там? – окликнул товарища Добрыня. – Аккуратнее, места незнакомые, лешие, едрить их в зад!

– Да в курсе я, – прошептал Штепсель, заглядывая в яму с идеально ровными покатыми стенками.

Он сразу заметил рюкзак защитного цвета, судя по форме, не полный, но и не пустой. Он почесал за ухом, огляделся. Тихо, спокойно, в небе кружит воронье, изредка каркая. Друзья рядом, мутантов нет. Вот совсем рядом дармовой хабар. Перешагнув край воронки, сделал шаг вниз, другой. Песок стенки медленно пополз к центру ямы, напоминая текучие барханы из старого фильма про пустыню и бандитов. «Кажется, они там басмачами звались?» Он почти достиг рюкзака, приостановился, сохраняя равновесие на сыпучем спуске. Целая река песка потекла вниз. «Странно, куда весь песок девается, если центр воронки глухой? Воронки? Че за…»

Штепсель протянул руку к рюкзаку, ткань которого носила следы запекшейся крови, и тут же отдернул ее. Поток двигающегося песка подмыл его, уронил и увлек к центру ямы, из которой высунулась отвратительная морда гигантского насекомого. Огромные челюсти, похожие на клешни рака, задвигались, щелкая в воздухе. Жуткая голова явно являлась продолжением исполинского брюха, скрытого под воронкой. Мутант поджидал добычу, зарывшись в песок карьера, соорудив ловушку десятиметрового диаметра, и наконец-то дождался очередную жертву.

Штепсель остервенело заработал руками и ногами, пытаясь вскарабкаться наверх, но податливая осыпающаяся стенка неуклонно тянула его вниз, песок лился, словно вода, увлекая человека прямо в клацающие челюсти. Ноги попали в острые хитиновые тиски насекомого, от отчаяния боец заорал, истошный вопль огласил весь карьер.

Подскочившие с оружием наперевес товарищи увидели жуткую картину: дергающееся тело Штепселя, перекошенное от боли и ужаса лицо, хруст костей и треск плоти, сдавливающие жертву острые кривые челюсти с зазубринами и волосками, а затем сноп песка и крови во все стороны. Игнат попытался уклониться, а Добрыня – прикрыться единственной рукой с автоматом, но волна выброса накрыла обоих. Перепачканные кровью друга, сплевывая песок, они вновь заглянули в воронку и направили туда стволы. Пустое дно смотрело на них с глубины семи метров, и только мелкие ручейки песка ползли вниз, увлекаемые силой тяжести…