Шрифт:
Поднялась по лестнице и попала в залу. А увидев профиль крупного лысоватого мужчины - волевой подбородок, нос горбинкой, - сразу ощутила сердцебиение. Он взглянул на неё - быстро, испытующе и, довольный, расплылся, не разочаровавшись; встал, пошёл навстречу:
– Здравствуй, дорогая… - и хотел обнять, но она отстранилась:
– Нет, прости… не желаю, не надо.
– Всё ещё злишься на меня?
– Вряд ли, ни к чему…
– Я готов искупить вину. Оба мы стоим на руинах прошлого. Предлагаю начать сначала.
– Усадил её напротив себя и налил вино в чашу из кувшина.
– Как - начать?
– продолжала теряться в догадках Настенька.
– Взять тебя с собой в Пафлагонию. У неё на лице появилось недоумение:
– Янка, слышишь? Почему молчишь? Та пожала плечами:
– Все свои возражения я ему сказала по пути сюда. Он и слушать меня не хочет.
– Слава, ты?
– обратилась к двоюродному племяннику. Ростислав ответил:
– Я - как ты. Или вместе поедем на Русь, или вместе отправимся за Андроником в ссылку. Больше потерять тебя не хочу. Помогу, когда вы опять рассоритесь.
Будущий император хмыкнул:
– Русские такие смешные! Из всего делают трагедию… Что ж, согласен ехать втроём. Назначаю Чаргобая собственным оруженосцем.
Молодой человек огрызнулся беззлобно:
– Как-нибудь обойдусь без таких должностей… Послужили - хватит!
Выпили вина, и Андроник спросил!
– Ну, так что ты решаешь? Внучка Чарга не могла поднять глаз:
– Я должна подумать. Он проговорил с жаром:
– Думать некогда! Мануил разрешил задержаться в столице только на сегодня, чтобы встретиться с матерью. Завтра на рассвете должен уезжать.
– Не могу поступать столь скоропалительно…
– Только так! Здесь тебя ничего не держит. А меня - тем более! Я войду в этот город как триумфатор - или не войду вовсе. В Пафлагонии дождусь своего заветного часа. Соберу немало сторонников. И хочу, чтобы первыми из них были вы с Чаргобаем.
Настя сделала ещё один крупный глоток из чаши. Улыбнулась невесело:
– Но ведь ты не можешь на мне жениться, потому что состоишь в браке с первой своей супругой.
– Разве это для тебя важно?
– Из-за этого я рассталась с Исааком Ангелом.
– Господи, сравнила! Он же холостяк и не захотел под венец, потому что всего боится. Я бы согласился немедленно, но меня вынуждают обстоятельства.
Галичанка в замешательстве посмотрела на Чаргобая:
– Слава, ты действительно мог бы с нами отправиться?
– Безусловно. Если уж называться оруженосцем, то твоим, и больше ничьим!
Растерявшись вконец, молодая женщина низко склонила голову и, прикрыв глаза, прошептала:
– Право, я не знаю… Тут вмешалась Янка:
– Умоляю, Настя, не поддавайся, выстой. Я тебя толкала в объятия Мануила и Исаака - потому что считала их порядочными людьми, но теперь говорю: одумайся! Ты же знаешь Андроника, он тебе изменит с первой же попавшейся юной пафлагонкой. А в моём доме будешь независима и спокойна…
Настя усмехнулась:
– Приживалкой? Нянькой?
У подруги дёрнулась нижняя губа.
– Ты неблагодарна…
– Нет, прости, не хотела тебя обидеть - вы с Кантакузином сделали для меня очень, очень много, вашу доброту не забыть вовек… Но пришла пора делать выбор. Завтра на рассвете еду в Пафлагонию.
Одобрительный возглас вырвался из груды Андроника. Он схватил запястья бывшей своей возлюбленной, с воодушевлением крепко сжал и сказал:
– Душенька, спасибо!
Чаргобай ничего не выразил, про себя же подумал: «Это ненадолго. Он её действительно скоро бросит. И тогда мы отправимся с ней на Русь. Я свалю династию Осмомысла, чтобы самому сесть на галицкий трон!»
А зато Янка, не перенеся глупости подруги, встала и пошла к выходу. Ни к кому конкретно не обращаясь, бросила с досады:
– Мир сошёл с ума!.. Вразуми ея, Господи! И не дай погибнуть!
4
Пафлагония - это часть современной Турции, побережье Чёрного моря от Эрегли (а по-гречески - Ираклии) до Синопа. И едва ли не всю её территорию занимают Понтийские горы, высота которых достигает четырёх тысяч метров. Климат жаркий, а осадков до обидного мало. Жизнь - не сахар, короче. А особенно - в XII веке, без горячей воды в водопроводе, кондиционеров и шоссейных дорог.