— Вот привязалась! — тетка торопливо схватила лежавшую рядом с ней аляпистую рубашку и принялась ее ушивать, быстро орудуя иглой, причем руки у нее дрожали, стежок получался неровный. — Гуляли мы как-то по Невскому целой компанией. Стояло лето, белая ночь… Я тогда на втором курсе техникума училась, а Славик сессию сдавал на четвертом курсе юридического. Вот сдали они экзамен, и пошли мы праздновать. Ребята, конечно, слегка выпили, идем, песни под гитару поем, народу — никого. Проходим мимо ларька «Пиво — воды» — обшарпанный такой ларек, краска на нем облупилась, пивом за версту несет. Ну я в шутку и говорю ему: мол, стоит такая гадость в самом центре колыбели революции, на красивейшей улице самого прекрасного в мире города, который еще помнит Пушкина. Ну а Славик усмехнулся и говорит: «Если хочешь, я для нашего города подвиг совершу!» Я ему в ответ, что все только и говорят о подвигах, а на деле… в общем, слово за слово. Дальше ситуация вышла из-под контроля — он подговорил ребят, подняли они этот ларек и швырнули в Неву. Тут откуда ни возьмись появилась милиция, в общем, стали разбираться, университетское начальство оповестили об инциденте — Славика исключили, и он как раз попал под осенний призыв. Мы переписывались, в армии за него вроде бы взялись, перевоспитали. Там у них политические занятия проводились, не знаю, каким образом им мозги прочищали, но под конец службы вся рота прямиком решила отправиться поднимать целину. Он, конечно, ни о чем таком мне в письмах не сообщал. Я его встречаю на вокзале, а он мне с ходу: поехали со мной, поезд через два дня. Тут уж бабушка твоя стеной встала — не пущу, он сам загнется и тебя в этой глуши погубит. Так и не пустила. Я ему тогда говорю, если ты меня действительно любишь, то плюнешь на свой дурацкий патриотизм и останешься в Ленинграде — мы ведь расписываться собирались, а он уперся рогом — Родина без хлеба! Мама моя тогда посадила меня рядом с собой и говорит: «Доченька, с дураком счастливой не станешь!» Я, конечно, рыдала. А он уехал. Ну а мама мне не дурака нашла — первого моего мужа — Бориса Ефремовича. Я назло Славке и выскочила замуж. Так и жизнь пошла, то один муж, то другой, вроде бы и не дураки все, а настоящего счастья я так и не узнала.

— Значит, бабушка была не права? — зачарованно выдохнула Алена.

Тетка Тая пожала плечами:

— Кто знает, как бы сложилась у нас со Славиком жизнь. Теперь ведь это не проверить.

— Как красиво, — всхлипнула Настена, которая по причине своего предсвадебного статуса просто обязана была проникнуться романтической историей до самых костей, — а мы живем скучно.

— Будет у вас в жизни еще и не такая красота! — усмехнулась тетка.

— Да ну… — махнула рукой администраторша. — Ни страсти, ни пыла, ни порывов, пять лет ухаживаний — это так долго!

— Дуреха ты! — упрекнула ее Алена. — Коржик твой — просто мировой парень. И не представляй его здесь занудой, я с ним пять лет училась, он душа любой компании.

— Ну а ты когда встретишь какого-нибудь мирового парня? — осведомилась тетка.

— Вот! Начинается! — буркнула Алена. — Еще немного твои романтические истории послушаю, потом дочитаю книжку «Ожидание любви» и тут же встречу. Я уже сейчас чувствую, что мне в жизни чего-то недостает.

— И правильно! — кивнула дотошная родственница. — Посмотри, сколько вокруг замечательных парней!

Словно в подтверждение ее слов, на пороге костюмерной появился Вадим Терещенко.

Они с Аленой обменялись холодными взглядами, после чего он сурово бросил:

— Ты же обещала больше не появляться в театре до окончания следствия.

«Вот уж кто зануда!» — с тоской подумала Алена, стараясь не замечать теткину многозначительную ухмылку.

— Я здесь по долгу службы, — сухо ответила она. — У меня задание от главного редактора — написать статью о репетициях спектакля и о последней роли Александра Журавлева.

— Ну конечно! — фыркнул Вадим. — Я даже не стану делать вид, что поверил.

— Твое право, — она отвернулась к окну и с повышенным интересом принялась изучать пролетающие скудные снежинки.

— Таисия Александровна, — Вадим переключился на тетку, похоже, не слишком расстроившись ее внешней суровостью, — что это за лунатик, который ходит, как привидение, по коридору и стращает всех подряд?

— Вы, наверное, имеете в виду нашего гуру? — мило улыбнулась Тая. — Это отец Гиви. Наш актер, Вениамин Федоров, привез его из самого Голливуда.

— А на какой предмет он стращает? — поинтересовалась Настена.

— Утром я его встретил, он говорит: «Смерть от воды!» — а сейчас столкнулся, он за руку меня схватил и шепчет: «Сердце твое пламенем объято». Прямо не знаю, что и думать!

— Пора вызывать пожарных! — съязвила Алена, не удостоив его взглядом.

Никто даже не улыбнулся. В общем-то, она и сама понимала, что со злости шутит весьма плоско. Но ничего не могла поделать, ее просто распирало желание отпустить в адрес Терещенко какую-нибудь колкость. Надо же, подлец! Мало того, что явился к ней домой, наговорил кучу гадостей, так после этого хоть бы позвонил да извинился. Нет же, всю неделю ни слуху ни духу! Словно ему действительно нет до нее никакого дела. Правда, весьма возможно, что это так и есть! Ну, тогда он вдвойне подлец и еще мерзавец! А она-то переживала!

— Странно, — задумчиво проговорила тетка, — этот гуру меня пугает. За день до убийства Саши он встретил меня в фойе и как крикнет в ухо: «Голоса слышу! О беде толкуют!» Я тогда ночь не спала.

— А ведь собрание действительно проходило в фойе, — Алена мгновенно забыла о своей обиде, — помните, после убийства? Там как раз и обсуждали.

— Точно! — завороженно прошептала Настена.

— И еще, Журавлев мне говорил, что отец Гиви странно на него смотрел на последней репетиции — так, словно прощался.

— Ну и что теперь, просить этого гуру, чтобы он раскрыл тайну преступления, используя свой дар ясновидца? — саркастично, но не слишком уверенно поинтересовался Вадим.

— Во всяком случае, стоит попробовать, — Алена пожала плечами.

— Мне кажется, что все это полная чушь! — довольно резко выступила тетка Тая. — Помнишь историю с дядей Васей в прошлом году?

— Как, еще одна история? — усмехнулась Настя.

— Эта — другого рода. У моего соседа и хорошего друга прошлой весной угнали из-под окна машину. Ну, он сразу пошел в милицию. Там искали, но безрезультатно. Тогда он отчаялся, обратился к экстрасенсу — женщина немолодая, с виду приличная, чего-то пошептала, глаза закрыла, потом открыла и говорит: «13-я Парковая, дом пять, во дворе». Дядя Вася этот двор чуть ли не с лупой обшарил — ничего. А через месяц машину свою нашел в ста шагах от соседнего магазина: мальчишки ночью покатались и бросили. К утру снегом замело, а как таять начало, она и обнаружилась. Так что не верю я всяким ясновидцам.