Один руководитель банка из Новой Зеландии, тоже из-за своего финансового хитроумия и употребления нечестно добытых денег на сладострастные удовольствия, был приговорен 18 марта 2009 года к шести годам тюрьмы за то, что мошенническим путем присвоил деньги своего нанимателя и своих клиентов – 12,8 миллиона долларов. По словам обвинения, он потратил их на оплату услуг проституток. Этого руководителя банка обвиняли в создании «схемы Понци», похожей на ту, которую изобрел Бернард Мейдофф, – то есть платил первым инвесторам деньгами, которые вкладывали новые клиенты. Он заплатил двум проституткам 3,4 миллиона долларов, а остальные деньги потратил на покупку вин и поместий. Он все же поступил как добрый правитель – выплатил и положенные проценты своим клиентам.

Глава 5

Жизнь в замке: ни короля, ни закона

Эта улица заканчивается тупиком и выглядит так, словно ведет к мечети: над глухими стенами поднимаются только верхушки зонтичных сосен. И эти стены бесстыдно рассматривают любопытствующих прохожих маленькими глазами, глубоко погруженными во вращающиеся головы. Ворота в них массивные, часто металлические, всегда с электрическим управлением и всегда под наблюдением. В этом раю новых богачей, где когда-то обитали только ветер, овцы и водоросли, скрываются несколько самых дорогих вилл в мире… Но один участок земли, омытый волнами «бухты фальшивых денег», был возвращен природе… От самого большого за всю историю Франции нарушения правил градостроительства теперь не осталось ничего, кроме воспоминания о его огромном размере. Вилла Пеллерен, названная так по фамилии построившего ее подрядчика строительных работ из парижского квартала Дефанс, была эталоном гигантомании. Экскаваторы, которые прислал префект департамента Приморские Альпы, желавший показать, что с властями не шутят, уничтожили дом и наполовину углубленные в землю служебные постройки. Время прошло, и правосудие тоже окончилось. Понадобилось 5 тысяч кубометров щебня, чтобы засыпать в октябре 2002 года, после продолжавшегося десять лет судебного процесса, котлован, оставшийся после разрушения виллы.

Только маяк на оконечности мыса Антиб, Пеллерен, наоборот, сделал выше, хотя считалось, что это опасно для кораблей, и к тому же маяк принадлежит государству. Он смог это сделать с помощью нескольких представителей власти, ставших его сообщниками, чтобы вилла не была препятствием для луча маяка – чтобы луч смог проходить над ее крышей. В конце концов эту крышу из тысячи восьмисот старых черепиц после разрушения виллы продали с торгов. И только этот маяк, звезда для мореплавателей в ночи, и сегодня остался таким, как после переделки, – светящийся свидетель безумного года. Кто вспоминает об этом? Правосудие просеяло те события через свое сито – осудило одних, оправдало других. Да кто теперь помнит об этом, кроме нынешнего владельца этой земли, которая стала бесполезна для спекуляций. И кроме Кристиана Пеллерена, который хотел построить почти погруженный под воду рай на оконечности полуострова Илетт.

Однако самым удивительным в этой вилле была не ее видимая часть. Кроме того что это здание было нарушением закона, он обладало огромным и безумным очарованием. Придя на виллу в первый раз, Жан-Пьер Мурсиано (Murciano), следователь суда большой инстанции Граса, сыграл в Тарзана – поднял в вытянутой руке огромный валун, достойный самых грандиозных и дорогостоящих образцов киноискусства. Это был блок из пены – декорация в стиле джунглей из фильмов про Индиану Джонса. И он плохо скрывал скромную дверь в подземный дворец. Почти 2000 квадратных метров подвальных помещений, построенных совершенно незаконно. Дворец из «Тысячи и одной ночи»? По месту, где он был расположен, по связанным с ним обстоятельствам, по окружавшим его условиям, по убранству – несомненно, да. Через застекленные двери и окна открывался ошеломляющий вид на Средиземное море, а вокруг заросли кустарника еще пытались захватить место, предназначенное стать газоном. И по размерам это, конечно, тоже была сказка «Тысячи и одной ночи». Главный коридор здания, которое имело форму буквы L, имел длину 32 метра и ширину 3 метра. В середине его был вход, за которым выставляла себя напоказ скромная комнатка площадью 56 квадратных метров, которую подавляла своей массой бронзовая дверь, встроенная в стену из стекла и металла. В конце коридора был салон площадью 130 квадратных метров с видом на морские глубины. Площадь одной из комнат была 60 квадратных метров, и ее увеличивала комната для одевания, равная по площади приличной однокомнатной квартире. А комнатушка площадью 5 квадратных метров, которую надо было хорошо поискать, видимо, служила только сейфом. И так далее, в том числе: кинозал площадью 80 квадратных метров и джакузи, в центре которого стоял восьмигранный мраморный блок, где кипела вода, в которой играли бирюзовые блики. Гараж мог вместить до двадцати лимузинов. В техническом помещении, площадь которого была около 100 квадратных метров, были смонтированы в двух экземплярах все электрические установки, управлявшие впечатляющей домашней электроникой. Кроме кухни, на удивление маленькой, все было большим – или очень большим. Но эти люди действительно очень редко готовят еду. Они предпочитают рестораны дорогих отелей, блюда, которые доставляют на дом, или праздники в очень узком кругу. Подтверждение этому – найденный на вилле пригласительный билет, толстый, как буклет на бумаге с ворсом. Приглашение было адресовано русско-израильскому предпринимателю Аркадию Гайдамаку. Он считается последним по времени владельцем этой земли и, как говорят, приобрел ее за 59,3 миллиона франков (8,13 миллиона евро), используя как прикрытие люксембургскую компанию Palmetto. Но он всегда это отрицал. Точно так же всегда отрицал, что табличка со словами «Комната президента», прикрепленная к центральному выключателю, обозначала комнату президента Миттерана, который не дружил с Кристианом Пеллереном, но был близким другом Пьера Мерли, тогдашнего мэра Антиба. Мерли тоже обвиняли – в том, что он смотрел сквозь пальцы на строительство пещерной резиденции. Дознаватели даже думали, что обнаружили улику: в законченной части виллы они нашли такие панамы, какие любил носить летом бывший президент Французской Республики. Однако сейчас, по прошествии времени, невозможно назвать какое-то одно предположение более вероятным, чем другие… Ведь и в самом деле, на свете есть столько президентов государств или компаний, могучих, как государства. Многие из этих президентов могли там побывать, но они, конечно, не жили на вилле, а отдыхали или вели конфиденциальные переговоры.

Первоначально Кристиан Пеллерен хотел прокопать от салона до воды что-то вроде канала, чтобы напрямую связать виллу со Средиземным морем. Но, поскольку это оказалось технически невозможно, он сосредоточил свои усилия на комнатах огромного размера и железных решетках, которые выковал вручную мастер-ремесленник с Юго-Востока. Этот мастер организовал доставку специальным транспортом той самой бронзовой двери. Эта поистине уникальная жемчужина коллекции Пеллерена стоила тогда 700 000 франков (105 000 евро). Но эта сумма – почти мелочь по сравнению с домашним кинотеатром, стены зала которого были обшиты панелями из вязового капа, или с джакузи из нефрита (оказалось, что на самом деле оно было из оникса). Но по-настоящему гость чувствовал, как огромен дворец, в уже упомянутом салоне, где стеклянная стена раздвигалась, открывая выход на террасу, погруженную в воды залива. Это было настоящее сказочное волшебство.

Дворец из голливудских фильмов, зарытый в землю, чтобы не попадаться на глаза слишком добросовестным инспекторам, чиновникам или жандармам. Однако гости, пришедшие посмотреть, как разрушают то, что навсегда останется самым прекрасным символом преступления против правил градостроительства, отметили: «Все здесь слишком крикливо и быстро постарело». Во время судебного процесса выяснилось, что Кристиан Пеллерен оплатил (с 1989 по 1993 год) счета более чем на 147 миллионов франков, что составляет около 23 миллионов евро. Но не удалось установить, спал ли он на вилле хотя бы одну ночь. Мечты улетучились, и дворец навсегда ушел под землю.

Власти Берега обожают внушать к себе страх, выставляя на всеобщее обозрение преступления нескольких застройщиков, у которых нет ни стыда, ни совести (а смотрящие все-таки глядят на них с жадностью). Так однажды поступили с миллиардером-ирландцем, который восстановил камень за камнем замок Вивиан Романс в Сен-Жанне над Кань-Сюр-Мер, потратил на это огромные деньги, но в конце концов попал в лапы градостроительных служб.

Режиссер мультипликационных фильмов Джон Асевски. Жители окрестных поселков называют его «англичанином». «Иностранец» – эхом отдается от склонов гор Сен-Жанне, зеленые хребты которых видны со взлетно-посадочных полос аэропорта Nice-C^ote d'Azur. Этот приговор «глас народа» вынес в 2002 году суд ее величества, но русский по происхождению поклонник международного кинофестиваля в Каннах и болельщик футбольной команды «Челси» приобрел средневековый замок покойной актрисы Вивиан Романс. В 1991 году она умерла, и ее прах развеяли в парке замка. С тех пор замок был покинут. Через восемнадцать лет, в январе 2009 года, суд приговорил к штрафу в 5 миллионов евроангличанина – «артиста, который решил, что находится в завоеванной стране, и думал, что ему все сойдет с рук потому, что у него есть деньги», как сказал заместитель прокурора суда большой инстанции Граса, когда этот суд наказывал режиссера за производство строительных работ без разрешения и за нарушение местного градостроительного плана. А 5000 евро, присужденные мэрии Сен-Жанне в качестве возмещения ущерба, похожи на жалкие чаевые… Но что произошло за эти годы?

Власти департамента Приморские Альпы знают свою песню наизусть: нарушения правил градостроительства. Однако нужно признать, что в этом случае речь идет не о результате спекулятивной интриги, а о любви. Асевски, страстный любитель истории, который уже восстановил монастырь в Македонии и церковь в центре Лондона, с первого взгляда влюбился в груду старых камней, которая возвышалась над тремя гектарами холмов.

«Это же Грозовой перевал!» – воскликнула Вивиан Романс в 1964 году, когда впервые увидела это место. Актриса приобрела замок и потеряла на этих холмах свое здоровье, а вместе с ним почти все состояние.