Дорога Де-ла-Гаруп на мысе Антиб. Виллы, стоящие вдоль нее, часто скрыты сосновыми рощами. Владение номер 279 не является исключением из этого правила. Оно называется «Шато де Пен» – «Сосновый замок», но не имеет с замками ничего общего, кроме имени. На самом деле это маленький дачный поселок класса люкс для богатых иностранных туристов. Он состоит из семи вилл, размещенных вокруг центральной зоны, где находятся парк, бассейн и теннисный корт. Все дома построены по одному проекту: крыша из круглых черепиц, белые стены и светло-зеленые ставни. В марте 2009 года, когда Мейдофф готовился привыкать к тюремной камере, его имя еще было написано на табличке, прикрепленной к домофону у входа на территорию поселка. Мошенник века владел здесь только маленьким временным пристанищем площадью в 70 квадратных метров на третьем этаже одного из этих домов, у которых насчитывается двадцать три владельца. Берни каждое лето приезжал сюда отдохнуть на две недели. Его соседи считали его честным дедушкой. Он не играл роль прожигателя жизни.

Он довольно редко выходил на люди: лишь несколько раз обедал в модных ресторанах города, например в «Микеланджело» – достопримечательности старой части Антиба. В этом ресторане обязан побывать каждый приезжий, туда заходят, главным образом во время Каннского фестиваля, актеры и некоторые светские знаменитости. На пляже Келлер и в отеле «Эден Рок» тоже остались хорошие воспоминания о «дедушке». Он вел себя сдержанно, его везде сопровождала жена, и он наслаждался в основном морем и кораблями. Однако он недавно продал свое имущество и даже заключил, но не успел оформить нотариально договор купли-продажи на сумму 1,1 миллиона евро с русским клиентом. Но жалобщица-француженка, которая поместила свои сбережения в люксембургский фонд, вложивший свои средства в компании Бернарда Мейдоффа, потребовала от судебных властей, чтобы они наложили арест на виллу.

Свергнутый с престола король финансов имел и другие дома, которые судебные власти тоже выставили на продажу. Один из них находится в Монтоке на острове Лонг-Айленд, в штате Нью-Йорк. Этот дом площадью 280 квадратных метров, обращенный фасадом к Атлантическому океану, был оценен в 8,7 миллиона долларов. «Он расположен в невероятно прекрасном месте. С него открывается широкий вид на приморский бульвар, и от него до пляжа меньше тридцати метров. Вы выходите в сад – и ноги у вас уж на песке», – объяснял полицейский, которому было поручено расследование[162]. Перечисляя недвижимость Бернарда Мейдоффа, нельзя обойти стороной и Манхэттен. Там у него была роскошная квартира недалеко от Уолл-стрит. Именно в ней ему было приказано жить в течение трех месяцев перед тем, как он оказался в тюрьме. В число недвижимого имущества Мейдоффа входил и еще один дом в самом шикарном квартале шикарнейшего курортного города Палм-Бич во Флориде.

Скромность и сдержанность Мейдоффа, которые он подчеркивал во Франции, были лишь одной из граней его характера.

Этот вывод можно сделать на выставке части принадлежавших супругам Мейдофф вещей, которая была организована в Нью-Йорке, в одном из залов отеля «Шератон», по случаю распродажи той части его имущества, которая первой попала под арест. Похоже, что на самом деле Берни и Рут любили кричащую роскошь. В списке из примерно двухсот предметов, выставленных на аукцион 14 ноября 2009 года, числятся наручные часы с бриллиантами, атласная куртка цветов бейсбольной команды «Нью-Йорк Метс» с фамилией Мейдоффа и черная каскетка этого клуба, вышитая серебряными нитями. Кроме них, там были меха госпожи Мейдофф и ее коллекция сумочек от «Прада», «Гермес», «Шанель» и «Виттон». Куртка, которая стоит от 500 до 750 долларов, ушла за 14 500 долларов, а за коллекцию украшений и часов ликвидатор выручил около миллиона долларов. Некоторые из часов были проданы по 65 000 долларов. Участники аукциона подняли цену пары бриллиантовых серег от «Картье» до 70 000 долларов, а цену платинового браслета с бриллиантами и изумрудами до 50 000 долларов. Итоговая цена некоторых предметов, которые имеют ценность лишь как фетиши, превзошла все ожидания: блок бумаги с именем Бернарда Мейдоффа в виде заголовка ушел за 2500 долларов, а деревянная фигурка утки, оцененная в 60 долларов, была продана за 4750. Распродажа принесла в два раза больше денег, чем предполагали самые оптимистичные прогнозы. Однако эта сумма – ничто по сравнению с похищенными деньгами.

«Предприятием BLMIS (Bernard Madoff Investment Securities) управляли как семейной копилкой. […] Обвиняемые брали из его кассы огромные суммы для финансирования собственных предприятий или для покупки личного имущества – например, домов, автомобилей или кораблей», – подвел итог Ирвинг Пикар, судебный ликвидатор, которому было поручено собрать деньги для возмещения ущерба пострадавшим. «Для этого использовались многие способы – от простого перевода денег со счета BLMIS на чей-то личный счет до более сложных схем», – уточнил он. Ликвидатор обнаружил триста восемьдесят незаконных операций на общую сумму почти 200 миллионов долларов. Мейдофф перед самым разоблачением его мошенничества послал своим клиентам документ, где указал, что владеет состоянием в 64,8 миллиарда долларов. Ирвинг Пикар считает, что на самом деле мошеннический капитал Мейдоффа был равен примерно 21,2 миллиарда долларов. До сих пор ликвидатор сумел собрать лишь очень малую часть этой суммы. Пикар подал в суд жалобы еще на нескольких членов семьи Мейдофф – его брата, его племянницу и двух его сыновей. Ликвидатор также полагает, что некоторые клиенты Мейдоффа могли на самом деле пользоваться щедростью финансиста и должны считаться не пострадавшими, а сообщниками.

Теперь Бернард Мейдофф находится в тюрьме Батнер в штате Северная Каролина, в корпусе 1, который предназначен для «белых воротничков», и уже приспособился к новому образу жизни. Прошло время дорогих тканей: он носит обязательную униформу заключенного. Он начал зарабатывать себе на жизнь трудом, чтобы немного улучшить условия своей жизни или, если захочется, готовить себе еду. Ему дали работу в граверной мастерской, где он с 7 до 14.30 изготавливает таблички для дверей и письменных столов. В остальное время Берни теперь может задавать себе вопросы о своей судьбе и странном созвучии его фамилии с названием игры «Мейд-офф» («удравший [мошенник]») – светского развлечения, которое своевременно придумала одна нью-йоркская фирма. В этой игре речь идет как раз об инвестициях и управлении капиталами. Он также может удивляться, что так долго мог действовать совершенно безнаказанно. И вспоминать прежнюю счастливую жизнь: деньги – сначала миллионы, потом миллиарды, и славу, и любовь. Да, любовь тоже: хотя Мейдофф сейчас находится в тени, он стал для людей романтическим героем. Покупатели вырывают один у другого на аукционах принадлежавшие ему вещи. А его предполагаемая любовница – бывшая клиентка, которая действительно стала свидетельницей обвинения, – напомнила Мейдоффу о себе, написав книгу под названием «Другой секрет Мейдоффа: любовь, деньги, Берни и я». Следуя указанному в заголовке плану, эта бывшая бухгалтерша американской еврейской организации (которая числится в списке пострадавших от Мейдоффа) изливает душу в подробном рассказе о своем любовном приключении. Как сообщает Paris-Match[163], автор книги Шерил Вайнштейн заявила, когда была гостьей телепередачи «Доброе утро, Америка» на телеканале Эй-би-си: «У меня нет произведений искусства. Я не имею драгоценностей. Единственное, что я могу продать, – это моя история». По ее словам, она познакомилась с Мейдоффом в 1983 году, когда была финансовым директором американской еврейской организации «Хадасса». По сообщению Time[164], которое процитировано в Paris-Match, их связь продолжалась «год или полтора», и любовники «встречались в отелях». «Я думаю, что он любил меня и очень боялся отношений такого рода», – призналась Шерил Вайнштейн репортерам канала Эй-би-си и даже сказала, что Берни «хорошо обнимался». Любовь и ненависть: одураченная любовница, над которой любовник посмеялся и которую обворовал, утверждает теперь: «Никто не знает Берни лучше, чем я». На суде она ухудшила положение своего возлюбленного, завив: «Это зверь, который питался нами, чтобы удовлетворять собственные потребности. […] Я прошу вас посадить его в клетку, за решетку!»[165]

Сегодня ударная волна от этого взрыва распространилась по всему миру. Финансовые системы всей планеты, расшатанные кризисом, потряс мощный толчок. Знаменитости, банки, университеты, благотворительные фонды и частные лица – обладатели крупных состояний – все эти тысячи жертв Бернарда Мейдоффа могут надеяться вернуть себе лишь крохи из тех миллиардов, которые они, сами или через посредство «вербовочных фондов», доверяли ему в течение десятилетий. Это были колоссальные суммы. Мейдофф никогда ни во что их не вкладывал, но обещал по ним доход больше, чем 1 % в месяц.

Все на тот же Лазурный Берег явились и представители Ирака – искать имущество, оставшееся после бывшего диктатора их страны Саддама Хусейна.

И действительно, именно в эти края приплыла и встала на якорь в Ницце, в бассейне порта Лимпия, принадлежавшая раису Саддаму яхта Ocean Breeze длиной 82 метра. Это судно, где было несколько бассейнов, около десяти спален и несколько гостиных, мечеть и больница, а также пусковая установка и маленькая подводная лодка, было выставлено на продажу за умеренную сумму в 23 512 790 евро (34 450 000 долларов). Дипломатические и судебные учреждения написали по поводу яхты столько бумаг, что из них мог бы получиться целый роман. В конце концов, на нее был наложен арест в порядке обеспечения иска. Решение об этом принял торговый суд Ниццы, а 12 июня 2008 года его постановление подтвердил апелляционный суд Экс-ан-Прованса. Решение было принято наперекор желанию компании Sudeley Ltd, которая официально зарегистрирована на Каймановых островах. Эта фирма заявила, что она – владелица Ocean Breeze. Адвокаты Sudeley, чтобы добиться снятия ареста с яхты, пытались доказать, что судно принадлежит уже не семье Саддама Хусейна, а королю Иордании Абдалле Второму. Иорданский монарх, по их словам, получил ее в подарок от короля Саудовской Аравии, которому она в свое время была подарена иракским деспотом. Через месяц, 17 июля 2008 года, дипломатия все же оказалась сильней судебного красноречия. Королевство Иордания отказалось от права собственности на яхту, и она снова стала принадлежать Иракскому государству. Багдадские власти сразу же вернули ей ее первое название Basrah Breeze[166]. «Это мощный сигнал банде Саддама. Навсегда прошло то время, когда эти люди могли жить на широкую ногу тайком от народа, – радовался тогда французский адвокат иракского правительства, мэтр Амир Аслани-Ардаван. – Саддам похитил больше 100 миллиардов долларов. Увы, мы вернули себе лишь крошку из украденного, но это лишь начало»[167].