– Можем и так.

Она замялась, но затем сказала:

– Я не заметила в номере твоей багажной сумки.

– Сейчас она уже там.

Ее глаза потемнели.

– Я рада.

Он улыбнулся:

– Рад стараться.

Они стояли в лифте вместе с другой парой, какие-то миллиметры разделяли их, пока они возносились и смотрели на помигивающую подсветку нумерации этажей.

Как только они вышли из кабинки, он обхватил ее и прошептал:

– Мы с тобой понимаем друг друга?

– Да. – Словно затаила дыхание.

Придерживая ее киль, он отступил к номеру, толкнул дверь и втянул ее за собой. Незачем включать свет, огни города омывали комнату, ее обшивка сияла в этих волнах, словно жемчуг. Глядя в его глаза, она завела ладони на затылок.

– Мне надо помочь снять эту шкурку.

– Надеюсь, не откажешь мне.

Сексуально вжикнула молния вдоль спины, теплая, гладкая кожа затрепетала под его ладонью. Он сбросил платье к ее ногам, она переступила через ткань, оставшись лишь в черных трусиках и сандалетках.

Ее груди. Округлые, набухшие, истосковавшиеся. Он обхватил их весомую плоть, медленно выдохнул и выдал сокровенное:

– Ты самая сексапильная женщина на свете.

– Только благодаря тебе. – Она развязала его галстук, стащила с шеи и бросила на пол. – И это хорошо. – Она провела ноготком вдоль его сорочки, приостановилась у пряжки пояса. – Никогда не чувствовала себя такой сексуальной, как с тобой. С первой же нашей встречи на том балкончике ты заставил меня почувствовать себя желанной, полноценной женщиной. – Она подняла глаза. – И потом ты так мастерски соблазнял меня, и сейчас тоже, боюсь, поддалась твоим чарам.

– Заблуждаешься, – поправил он ее, на мгновение утонув в теплом море ее глаз. – Это ты заклинательница.

– Это наше, это самое… вместе… не получится из-за этого.

«Нет, – подумал он. – Не получилось бы». Он сам не ожидал от себя чувств, на которые она его подвигла. Так и мечется из огня в полымя. Но сейчас он растерялся более, чем супергерой.

– Не думай о дне завтрашнем, – напомнил он. Не только ей, но и себе. – Или же о том, что будет через неделю или через две. – Он поднял ее, перенес до ближайшей кровати, уложил. – Думай лишь о сегодняшнем вечере. – Снял с нее туфли, поставил на пол. – Только мы. Здесь и сейчас.

– Великолепно задумано. – Она улыбнулась, положив ладони под подушку, веки сонно подмигивали, полуобнаженное томное тело смотрелось заманчиво.

– Подожди немного, – велел он.

– Никуда и не собиралась, – услышал он ее бормотание, спеша к холодильнику бара.

Через какую-то минуту он откупорил припасенную бутылку шампанского, наполнил два бокала, сбросил туфли и подхватил напитки, предвкушая райское наслаждение.

– Смотри не замечтайся там насчет меня.

Слишком поздно. Он потоптался у ее края кровати. Вырубилась. Тихое посапывание. Она никогда не делала так нарочно или же не признавалась в этом, когда бодрствовала. Улыбка тронула его губы. Конечно, ей надо отдохнуть. Он подтянул простыню выше на ее безмятежное тело, подошел к окну и уставился на транспортный поток делового Мельбурна.

Как бы он ни контролировал себя, как бы ни берегся, сердце не обманешь, оно теперь стучит совсем по-иному, без его на то разрешения. Столь нежеланная ему близость. Что за изюминка в этой Оливии? Она не похожа на всех тех, с кем он приятно ужинал вдвоем на французский лад. Она искренняя и нежная, вдумчивая и заботливая, ей претит эскортировать его напоказ, с ней надежно не только в хорошую погоду. И она думает в первую очередь не о себе. Ее сексуальность естественна и почти наивна, никакого коварства, притворства.

Он отошел от панорамной витрины, попутно опорожнил бокал, разделся до белья и пристроился как можно дальше на другом краю кровати. Безуспешно. Он слышал ее дыхание. Ее запах поддразнивал ноздри. Он как следует подбил под себя безответные подушки и включил телевизор в беззвучном режиме.

«Телемагазин на диване». На черта он ему сдался.

– Подъем, капитан. Пора вставать, Оливия.

Она услышала, как ее окликнули по имени, и, очнувшись, почувствовала чью-то ладонь на своем плече. Джетт. Она застонала, заслоняясь рукой от бьющего в глаза света. Ты с ума сошел?

– Который час?

– Одиннадцать.

– Лжешь, пират.

– К сожалению, нет. Ты проспала больше полусуток.

– Какое счастье, – пробормотала она. – Мне вдруг почудилось, будто у нас была безумно страстная любовь, а я отключилась.

– Если бы у нас была безумно страстная любовь, ты не отключилась бы.

– Конечно. – Прикрываясь простыней, она села на кровати и уставилась в золотисто-крапчатые глаза. Раздраженно, на грани крика. – Никогда ни с кем не спала, а с тобой уже дважды.