Но все уже было кончено. Где-то шведские части пятились, пытаясь сохранить порядок. Где-то не думали уже ни о чем, остатки полков и батальонов перемешивались в беспорядочные толпы. Но даже выбираться обратно в лагерь надо было старой дорогой! Через те же промежутки редутов. А оттуда по-прежнему сыпались пули, били пушки. Одна из этих пуль подшибла лошадь короля. Он опять упал. Его уносили кое-как…А для русских оказалось неожиданным, насколько быстро сломался враг! Рассчитывали, готовились, копили силы. Но в сражении поучаствовала только первая линия, 10 тыс. солдат! Драка кипела полчаса — и еще часа полтора шведы бежали, выбирались с поля боя. И все! Страшная гроза, нависавшая над Россией, развеялась. Осталось поле, заваленное вражескими телами. Конница по лесам вылавливала разбежавшихся.

Карла довезли до своего лагеря, сделали перевязку — у него от падений открылась рана. Но даже лагерь прикрыть было уже некому. Поблизости замелькали русские кавалеристы, и короля поспешили отправить дальше. Его премьер-министр Пипер чуть-чуть задержался, хотел сжечь государственные бумаги. Но сжечь не успел и сам сбежать не смог. Был пойман. Нашим солдатам достался весь обоз, три тысячи возов с разным имуществом. Досталась баснословная казна, два миллиона золотых ефимков! Это была еще не растраченная часть контрибуции, которую шведы содрали с Саксонии.

К Петру приводили пленных — фельдмаршала Реншильда, генералов Шлиппенбаха, Штакельберга, Гамильтона, Рооса, Гемперлина, Седерьельма, принца Вюртембергского, министра Пипера. Царь повел себя благородно. Пригласил пленных на торжественный обед вместе со своими сподвижниками. Ему кто-то сообщил о хвастливой речи Карла, обещавшего шведам обед в царском шатре. Петр живо развил тему: «Вчерашнего числа брат мой король Карл просил вас в шатры мои на обед, и вы по обещанию своему прибыли, а брат мой Карл ко мне с вами в шатер не пожаловал, в чем пароля (слова) своего не сдержал…» Один из тостов Петр поднял за здоровье шведских учителей в ратном деле. Граф Пипер не удержался от ответной шутки: «Хорошо же, ваше величество, отблагодарили своих учителей».

«Отблагодарили» и впрямь хорошо. С русским размахом, со всего плеча. Впрочем, справедливости ради стоит отметить. Шведы учили воевать не «русских». Их успешно побеждали и в начале, и в середине XVII столетия. Но в эпоху реформ и «перестроек» вооруженные силы нашей страны оказались изрядно развалены, фактически их пришлось создавать заново. Именно эта обновленная армия к 1708–1709 г. набрала достаточную квалификацию, чтобы лупить лучшие войска Запада. Учиться пришлось и самому царю. Начинал он войну по сути дилетантом. Но ко времени сражений у Лесной, и особенно под Полтавой, он многое понял, осмыслил, изменился. Петр действительно вырос в незаурядного военачальника. А Карла, талантливого, но недалекого, царь обставил, как мальчишку.

Победы дарует Бог. Это общеизвестная истина. А под Полтавой победа оказалась настолько сокрушающей, что ошеломила самих русских! За каких-нибудь полчаса рассыпалась армия, ужасавшая всю Европу! У Петра настолько проявилась растерянность, что он даже не сразу организовал преследование. Впрочем, это оказалось затруднительно. В планах не предусматривался такой вариант, что враг побежит без оглядки! Забыли предусмотреть! Основные силы конницы дрались и ночью возле редутов, дрались и утром, в общем столкновении армий. А после этого прочесывали местность на три версты в окружности. Лошади устали. Бросать их в погоню было невозможно.

Петр отправил за шведами несколько резервных полков, не участвовавших в битве. Но их было недостаточно. От Полтавы катилась прочь вся неприятельская армия, перемешавшиеся массы пехоты и конницы. Русские отряды сопровождали их на расстоянии, для нападений у них не хватало сил. Они довольно легко могли бы перехватить короля. Но не знали, что его везли отдельно от армии, далеко впереди. Лишь на следующий день, 28 июня, Меншиков выступил в погоню, повел за собой костяк драгунских полков.

Под Полтавой в этот день хоронили погибших. Тела русских лежали компактно — возле редутов и на поле генерального сражения. Их легко было собрать. Насчитали 1345 человека. Для офицеров рыли отдельные могилы, для рядовых две братские. Молились, Петр плакал и сам бросил первую горсть земли. На месте захоронения государь повелел строить храм и основать монастырь. В этот же день царь и его воины торжественно вступили в Полтаву. К моменту снятия блокады у защитников оставалось всего полторы бочки пороха и восемь ящиков патронов. За два месяца осады и штурмов погибло 1634 человека, раненными и больными лежали 1195. Павших шведов считали дольше. Их трупы находили на обширном пространстве — в кустах, по лесам. Сперва цифру погибших оценивали в 7 тыс., потом 8 тыс. Реальный итог составил 9300. Пленных взяли свыше 2800.

Больше половины неприятельской армии все-таки спаслось, пыталось уйти. Короля везли в карете, дергающейся и прыгающей на разбитой степной дороге. В Кобеляках сломалась ось. Задерживаться для починки не рискнули — на горизонте то и дело маячили русские кавалеристы и казаки. Да и вообще путешествовать в карете сочли опасным, она привлекала внимание. Карла посадили на чью-то лошадь. Но опять далеко не увезли, лошадь пала от переутомления. Короля пересадили на другую. В ночь на 29 июня Карл остановился в Новых Сенжарах. От тряски у него открылась рана. Его перевязали, уложили отдохнуть. Но вскоре разбудили. Почудилось, будто настигает погоня.

Приехали к Переволочне. Здесь Ворскла впадает в Днепр. Стали обсуждать, куда двигаться дальше. Через какую реку переправляться? Ворскла была поуже, за ней лежали владения Крымского ханства. Днепр был широким, за ним лежали турецкие владения. Как турки, так и татары должны были принять беглецов. Но будут ли русские считаться с условными границами по рекам и степям? Запросто догонят на чужой территории. Мазепа доказывал, что надо уходить за Днепр. Широкая река прикроет, и можно будет укрыться в Очакове. Добираться до Крыма оказывалось гораздо дальше.