Анархисты совершают ошибку, пытаясь покончить с правительством раньше, чем удастся достичь братства среди людей. Пройдет еще очень много времени, прежде чем люди начнут испытывать дружелюбные чувства по отношению друг к другу; а упразднение правительства между тем приведет к господству в обществе животных инстинктов с вытекающим из этого невиданным хаосом и беспорядком. Монарх является центральной фигурой общества; формирование правительства позволяет людям избежать падения до животного уровня. Когда воцарится всеобщее братство, то Бог вместо того, чтобы управлять земными делами через своего венценосного наместника, будет править сам, восседая на троне в сердце каждого из нас. И тогда наступит Сатья-юга, или то, что в христианстве известно как Царство святых. Человечество еще не скоро достигнет необходимого для этого уровня развития; сегодня возможна лишь частичная реализация этой стадии.

Социалисты заблуждаются, считая, что можно достичь всеобщего братства на основе равенства, а не наоборот – равенства на основе братства. Вполне возможно братство без равенства, но равенство без братства неизбежно обречено на гибель в результате разногласий и конфликтов, порождаемых жаждой власти. Сначала необходимо достичь полного и совершенного братства, а уж потом – полного равенства.

Дружелюбные чувства людей по отношению друг к другу есть лишь внешнее состояние: если все мы преисполнимся дружелюбия, будем владеть общей собственностью, будем объединены единым общим усилием и станем разделять одну добродетель, то это и будет братство. Но внешнее состояние определяется состоянием внутренним. Любовь к ближнему вселяет жизнь в людское братство и делает его реальным. При этом даже любовь к ближнему должна иметь свою основу. Мы – дети одной Матери, соотечественники. Это чувство родства может служить своеобразным источником братской любви и даже политического единства, но не единства социального. Для достижения социального единства требуется более глубокий подход. Точно так, как мы должны поставить в своем сердце любовь к Матери-отчизне выше любви к своей физической матери-родительнице, так же мы должны затем подняться выше Матери-отчизны и достичь реализации Вселенской Матери. Для того чтобы объять Шакти во всей ее полноте, нужно выйти за пределы частичного Ее проявления. Но подобно тому, как, приобщаясь к уровню национального сознания Матери Индии, мы перешагиваем уровень сыновней привязанности к своей физической матери-родительнице, хотя и не забываем ее при этом, точно так же для постижения Вселенской Матери мы должны подняться выше сознания Матери Индии, помня при этом, что мы продолжаем принадлежать ей. Она есть тоже Кали и тоже наша Мать.

Только религия может служить основой человеческого братства. Каждая религия учит: «Все люди едины, разделение порождается невежеством и завистью». Любовь есть главное учение всех религий. Наша религия также говорит: «Мы все едины, разум, привыкший разделять, есть признак невежества, мудрец должен взирать на мир беспристрастным взглядом и во всем видеть единую душу, единого Нараяну в сердце каждого существа». Вселенская любовь рождается из такого равенства, исполненного сочувствия и преданности. Но это знание, которое является высшей целью человечества, получит всеобщее распространение лишь на заключительной стадии нашего пути-восхождения. Пока же возможна лишь частичная реализация этого знания на внутреннем и внешнем уровне, в семье, в обществе, в стране и в каждом существе. Человек всегда стремится придать братству устойчивые формы, создавая семью, объединяясь в сообщества, социальные структуры, народы и крепко связывая их узами законов и священных писаний. Пока что все эти попытки остаются безуспешными. Существует основа братства и наряду с ней – внешняя форма. Но все еще недостает такой неисчерпаемой силы, которая сохранила бы жизнь человеческого братства, не нарушая при этом его основы и обеспечивая нерушимость или вечную обновляемость внешней формы. Бог еще не явил такой Силы в этом мире. Господь уже приходил в наш мир в образах Рамы [165] , Кришны, Чайтаньи, Рамакришны [166] и сейчас готовит трансформацию эгоцентрического сердца человека, намереваясь превратить его во вместилище любви. Когда же наступит этот день? Когда Он снова снизойдет на землю и превратит ее в рай, сея здесь вечную любовь и блаженство и насаждая их в людских сердцах? Про то знает лишь Он один.

Все страны Запада и Востока вынуждены были признать, что наша Мать Индия является непреходящей сокровищницей знания, духовности, искусства и литературы. Однако в Европе существовало представление, согласно которому индийская живопись не выдерживала никакого сравнения с лучшими образцами индийской литературы и других искусств и представляла собой нечто ужасное и уродливое. Наше поколение, просвещенное европейским знанием и взирающее на жизнь глазами европейцев, также пренебрежительно относилось к индийской живописи и скульптуре, демонстрируя свои безупречные интеллектуальные способности и утонченный художественный вкус. Дворцы богачей украшались греческими скульптурами и живописными картинами в английском стиле или их безжизненными копиями и даже на стенах домов простых людей можно было видеть ужасающую мазню, претендующую на живописные работы в масле. Индийцы, чей вкус и мастерство не имели себе равных в мире, обладающие от природы безошибочным чувством цвета и формы, как будто ослепли и лишились способности восприятия внутреннего смысла произведений искусства и повсеместно демонстрировали вкус, который нельзя было сравнить по его примитивности даже с художественным вкусом итальянского чернорабочего. Неудивительно, что Раджа Равиварма [167] был признан лучшим индийским художником.

Тем не менее в последнее время, благодаря усилиям настоящих любителей искусства, пелена упала с глаз индийцев и они начали осознавать художественное мастерство своих национальных живописцев, все безграничное богатство создаваемых ими художественных форм и образов. Воодушевленная и вдохновленная выдающимся гением Шри Абаниндраната Тагора [168] , группа молодых индийских художников воскрешает сейчас утраченное искусство индийской живописи. Своими талантливыми работами они возвестили начало новой эпохи в бенгальской культуре. И теперь можно надеяться, что Индия обретет свой собственный взгляд на культуру и искусство, отличный от европейского, и, отбросив подражание Англии, станет полагаться на свой собственный ясный разум и суждение и снова будет с помощью цвета и формы выражать извечные идеи, рожденные на индийской земле.

Существуют две причины нелюбви европейцев к индийской живописи. По мнению европейцев, индийские живописцы не способны верно отображать Природу. Вместо того чтобы изобразить человека похожим на человека, лошадь – на лошадь, дерево – на дерево, они рисуют искаженные образы, лишенные пространственной перспективы, и их картины выглядят плоскими и неестественными. Второе возражение европейцев против индийской живописи сводилось обычно к тому, что работам индийских художников недоставало красоты формы и выразительного чувства. Правда, сегодня этого уже не услышишь. Когда европейцы открыли для себя несравненный покой и невозмутимую строгость древних изображений Будды и озаряющее сияние божественной силы, запечатленное в древних статуях Дурги, они были очарованы и изумлены. Авторитетнейшие художественные критики Англии признали, что, хотя индийские художники и не владели пространственной перспективой в ее европейском понимании, они использовали другие законы передачи перспективы, отличавшиеся большой красотой и совершенством. Действительно, индийский художник и живописец не копирует внешний мир, но не потому, что ему не хватает для этого умения: его цель – выйти за пределы отображения внешней видимости и передать внутренние чувства и истину. Внешняя форма есть лишь оболочка, скрывающая внутреннюю истину. Мы слишком часто теряемся во внешней красоте окружающих нас образов и не видим того, что скрыто внутри. Поэтому индийские художники намеренно изменяли на полотне внешние формы, чтобы лучше передать внутреннюю истину. Удивительно, как прекрасно они передавали внутреннюю истину события или ментального состояния в каждом очертании тела, окружающей обстановки, позы и одежды. В этом и заключается главная отличительная черта и высшее достижение индийской живописи.

На Западе воспринимают, в первую очередь, ложную внешнюю видимость; они поклонники призрачных теней. На Востоке стремятся увидеть внутреннюю истину; мы приверженцы вечного и неизменного. Запад возводит в культ тело, мы – почитатели души. Запад влюблен в имена и формы, мы же не находим удовлетворения, пока не достигнем вечного. Эти различия сказываются во всем: как в религии, философии и литературе, так и в живописи и архитектуре.

У людей встречается два типа души. Те, кто проявляет свою изначальную божественную природу в ходе медленного и постепенного процесса эволюции, являются обычными людьми. А те, кто был рожден Вибхути, призваны способствовать этому эволюционному процессу и стоят особняком по отношению к людям обычным. Принимая и усваивая характер определенной нации вместе с другими ее национальными чертами, а также zeitgeist [170] конкретной исторической эпохи, в которой они рождаются, Вибхути достигают недоступных для обычных людей целей, изменяют до известной степени ход развития событий в мире, а затем возвращаются в соответствующие оккультные миры, оставляя свои бессмертные имена в истории земли. Их характер и вклад в эволюцию человечества остается вне похвалы или людского порицания. Независимо от того, восхваляем мы их или осуждаем, они исполняют то, что предначертано им Богом; направляя своими действиями развитие человечества, Вибхути ускоряют процесс земной эволюции. Цезарь, Наполеон, Акбар, Шиваджи относятся к Вибхути, так же как и великий сын Японии Хиробуми Ито. И никто из перечисленных выше людей не превосходил его по своим врожденным качествам, гению, величию усилий и их результатам, проявившимся в будущем. Выдающийся вклад Хиробуми Ито в историю и небывалый прогресс Японии общеизвестны. Но не все знают, что именно он определил курс, средства и цели этого прогресса и практически в одиночку осуществил грандиозные преобразования в стране; все другие выдающиеся деятели того времени были всего лишь орудием в его руках. Не кто иной, как Хиробуми Ито, продумал перспективы объединения и независимости страны, направления развития образования, вооруженных сил, флота, экономического процветания, торговли и политической жизни Японии и претворил мечты в реальность.