Злые чары, которые он разбивает своей поступью, – это ложные формации, сотворенные Владыками Тьмы. Варуна, воплощающий небеса божественной Истины и океан божественного бытия, не может быть лишь олицетворением физического моря или неба, он есть пречистый и величественный Царь, который сокрушает зло и избавляет от греха. Грех – это нарушение чистоты божественного Закона и Истины; ответом же на него становится гнев Пречистого и Могучего. Царь божественного Закона обращает свое оружие против тех, кто, подобно Сынам Мрака, служит самоволию и неведению; на них опускается петля, они попадают в силок Варуны. Те же, кто ищет Истину посредством жертвоприношения, освобождаются от пут греха, как теленок избавляется от веревки или жертва отвязывается от жертвенного столба. Риши во многих гимнах стараются отвратить карающий гнев Варуны и молят его об избавлении от греха и платы за него – смерти. «Отстрани Уничтожение прочь от нас, – воклицают они, – освободи нас даже от того греха, что мы уже содеяли» или, всегда с той же метафорой цепи и пут: «Отсеки от меня грех, как веревку».

В представлениях этих глубоких мыслителей и тонких психологов отсутствует концепция греха как результата естественной порочности. То, что они считали греховностью, есть великая неотступная сила Неведения; либо же невосприятие божественного порядка и истины в уме, либо неприятие этого в воле, либо неспособность жизненных инстинктов и желаний следовать этому, либо абсолютная неготовность физического существа подняться к величию божественного закона. Васиштха возносит страстную мольбу могучему Варуне: «Это же от скудости воли поступили мы противно тебе, о Пречистый и Могучий, будь милосерд к нам, имей милосердие. Жажда поразила поклоняющегося тебе, хоть стоял он посреди вод; будь милосерд, о могучий Владыка, имей милосердие. Что бы ни было, о Варуна, что бы мы, люди, ни сотворили, предав Божественное Рождение, когда бы мы по Неведению ни отвергли законы твои, не карай нас за этот грех, о Бог» (VII.89.3-5).

Неведение, основа зла, по существу предстает в виде тройных пут, состоящих из ума, ограниченного в своих возможностях, жизни, лишенной действенности, и темной физической животной природы, или же трех веревок, которыми, согласно сказанию, риши Шунахшепа был привязан подобно жертве к жертвенному столбу. В результе этого возникает вся борьба или бездейственность и бедность жизни; именно эта скудость и неполноценность смертного существа, лишенного восторга бытия, каждое мгновение низвергают его в смерть. Когда Варуна, Могучий, приходит и разрывает эти тройные узы, мы становимся свободными, дабы устремиться к богатству жизни и бессмертию. Поднявшись, истинный человек восходит к своему законному царству в нераздельном бытии. Веревка, что связывает его вверху, поднимается ввысь, освобождая крылья Души для полета к вершинам сверхсознания; веревка посередине разделяется надвое и на многие части, жизнь, удерживаемая в заточении, вырывается на счастливый простор существования; веревка внизу ниспадает, увлекая за собой весь мрак нашего физического бытия, чтобы тот исчез и растворился во тьме Несознания. Это освобождение и составляет суть сказания о Шунахшепе, а также двух его великих гимнов, обращенных к Варуне.

Как неведение или ложь в человеке – Веда, как правило, предпочитает менее абстрактный способ выражения – есть причина зла и страдания, так Знание или Истина есть средство очищения и освобождения. Ведь именно благодаря тому оку, которым Варуна видит все вещи, – светозарный символ Солнца, – он обладает способностью очищать. И пока он не направит нашу волю и не обучит нас суждению – пока мы не постигнем божественную Мысль, – мы не сможем взойти на корабль богов, чтобы переправиться с его помощью через океан жизни, за пределы всех этих препятствий и зла. Пребывая в нас как мыслитель, обладающий знанием, Варуна устраняет прочь содеянный нами грех; своей царской властью он прощает нам наши прегрешения, совершенные в Неведении. Или же, используя другой образ, Веда говорит нам, что у этого Царя в услужении тысяча лекарей, и благодаря тому, что они исцеляют наши ментальные и моральные пороки, мы получаем прочную основу в праведном и безграничном бытии Варуны [151] .

Царский сан великого Варуны означает его неограниченную верховную власть над всем сущим. Он могущественный владыка мира, самодержец, samra. Эпитеты и описания Варуны носят такой характер, что их с легкостью можно было бы употребить – если подойти с точки зрения религиозной и философской мысли – к высочайшему и универсальному Божеству. Варуна обладает широтой и всем разнообразием форм и проявлений; среди его обычных эпитетов: безбрежный, изобильный, тот, у кого обитель – широта, у кого множество рождений [152] . Но его могучее существо включает в себя не только вселенскую безмерность, но и вселенскую силу и мощь. Веда описывает его в выражениях, которые могут нести как внешний, так и внутренний смысл: «Твою силу, и мощь, и страсть не обрести ни этим Птицам в их перелетах, ни этим Водам, без сна несущимся, ни тем, кто укрывается в необъятности ветра» (I.24.6). Это и есть сила универсального существования, которая движется всеохватно и действует во всем, что живо. А позади этой необъятной универсальной силы и безбрежного бытия действует, наблюдая за всем, беспредельное универсальное знание. Так, эпитет царской силы неизменно связан с эпитетом провидческого знания, и за этим стоит глубокий смысл, выраженный со всей силой древнего слога. Варуна обладает многими энергиями, олицетворяющими героическую мощь, а также способностью широкого выражения, присущей мыслителю; он приходит к нам как божество величия и силы, но в то самое же время мы узнаем в нем дух широкого видения.

Полное значение этого постоянного сочетания эпитетов проявляется в двойственном характере его власти: он svara, и он же samra, то есть он властвует и над собой, и над всем миром. Это и есть два аспекта арийской царской власти. В человеке они проявляются в виде царственности мысли и действия и полноты мудрости и воли: Царь-Мудрец, Герой-Мыслитель. Обретаемые в божестве, в Варуне, «всемогущем, всеведущем, чье видение тысячекратно, чья форма есть Истина», эти качества возвышают нас до уровня наивысших и универсальных принципов существования: перед нами раскрывается божественное и вечное величие, безграничность сознания и безмерность Силы, Мудрость всемогущая, Сила всеведущая, Закон утвержденный, Истина осуществленная.

Варуна, ведийский символ этой грандиозной концепции, описывается, наконец, как всеохватывающий мыслитель и хранитель Истины; говорится, что в нем помещены и собраны воедино все истины; он божественный Провидец, который пестует провидческое знание в человеке, словно бы небо приумножает свою форму. Здесь мы обнаруживаем ключ к символике лучезарных стад. Ибо говорится, что Варуна, миродержец, знает сокровенные имена этих сияющих и что мысли провидцев выходят за пределы, словно бы коровы – на пастбища, желая широкого обозрения. Также о Варуне говорится, что он хранит для Марутов, обретших величие в знании, мысли людей, словно – коров в стаде.

Это есть развитие аспекта знания и мысли; существуют аналогичные описания для аспекта действия. Великий Варуна есть сфера и центр восходящих сил мира не в меньшей степени, чем его устремленных вверх помыслов. Нерушимые деяния, которые не расходятся с Истиной, утверждаются в нем, как на вершине горы. И поскольку ему ведомо то, что трансцендентно, он может обратить свой величественный взгляд владычества на наше существование и увидеть там «вещи, которые сделаны, и те, которые предстоит свершить» (I.25.11). Вещи, которые еще предстоит свершить, также и предстоит познать. Мудрость Варуны создает в нас божественное слово – слово вдохновенное, интуитивное, – которое распахивает врата нового знания. «Мы желаем его, – восклицает риши, – как находящего Путь, ибо сердцем он совлекает завесу с мысли; да родится новая истина». Ибо этот Царь не блуждающий зверь, не бездумное колесо; ему не ведомо бесцельное вращение бессмысленного Закона. Существует Путь, существует постоянное продвижение, существует цель.