Варуна – предводитель на этом пути. «Совершенный в воле, – восклицает Шунахшепа, – да ведет нас Сын Беспредельности добрым путем, продвигая вперед нашу жизнь. Варуна облачается в золотые одежды света, и повсюду вокруг нас его соглядатаи» (I.25.12, 13). Они обнаруживают засады недругов Света, тех, кто пронзает наши сердца, кто мешает, как можно предположить, раскрытию мысли-Истины в сердце. Ибо путешествие, которое мы видели как движение вод, является и путем солнца, ведомого всемудрым и всемогущим Царем. В безбрежности, где нет основания, Варуна воздвиг высокую пирамиду из жертвенного топлива для огня, которая должна послужить пылающим материалом божественного Солнца. «Его лучи направлены вниз, их основание вверху; пусть эти восприятия знания укрепятся внутри нас. Царь Варуна сделал широкий путь, чтобы Солнце следовало ему; там, где не было опоры, он сотворил места, на которые можно поставить ногу. И он сделает видимыми тех, кто пронзает сердце» (I.24.7, 8). Чистота его есть великий пожиратель для тех, кто причиняет душе урон.

Путь этот есть постоянное созидание и укрепление новой истины, новых сил, все более высоких осуществлений, новых миров. Все высоты, которые мы можем достичь с уровня нашего физического существования, символически описываются в образе горных вершин, возвышающихся над землей, и всевидящий Варуна вмещает всех их в себя. Таким образом, достигается мир за миром, как все более и более высокая вершина великой горы; говорится о том, что путник, движущийся вперед за Варуной, обретает власть над всеми вещами, рожденными на всех этих вершинах. Но его конечной целью должен быть высочайший тройственный мир Дэвы. «Три упоительные Зари возрастают согласно закону его деяний. Он, в ком всевидящая мудрость, обитает в трех светлых землях; их три, высоких мира Варуны, откуда он властвует над гармониями семи и семи. Он есть строитель изначальной обители – «Той Истины» Варуны; он же есть хранитель и движитель» (VIII.41.9, 10).

Подытоживая все сказанное, Варуна – это Царь эфира, океана, бесконечности, Царь широкого бытия, широкого знания и широкой мощи, проявление созидающего всеведения и всемогущества единого Бога, могучий хранитель Истины, карающий и исцеляющий, Владыка силка и Освободитель от пут, тот, кто ведет мысль и действие к безбрежному свету и силе далекой Истины, пребывающей в вышине. Варуна – Царь всех царств и всех божественных и смертных созданий; земля и небо и все миры – всего лишь его уделы.

Если чистота, беспредельность, могучая царственность Варуны – это фундаменальная основа и величественная суть божественного бытия, то Митра – это его красота и совершенство. Быть всевластвующей душой, беспредельной, чистой, владычествующей над собой, – таковой должна быть природа божественного человека, ибо так он разделяет природу Бога. Но ведийский идеал не останавливается лишь на великом, но неосуществленном замысле божественного образа. У этого огромного материка должно быть благородное и богатое содержимое; многокомнатным жилищем нашего бытия, заключенным в Варуне, должен распоряжаться Митра, устанавливая правильную гармонию его полезной площади и имущества.

Ибо божество есть и изобилие, так же как и беспредельность; Варуна есть, в равной степени, и океан, и небесное пространство. Чистая и тонкая, как эфир, его богатая сущность отнюдь не безмятежная пустота или воздушная неопределенность бездеятельного покоя, скорее, мы видим в ней нарастающее движение мысли и действия; Варуна описывается как центр или узел, в котором сосредотачивается вся мудрость, и как гора, на которой основываются изначальные, нерушимые деяния богов. Царь Варуна есть тот, кто не спит, он в вечном бодрствовании и могуществе, он вечно действенная сила и труженик во имя Истины и Закона Истины. Но он все же скорее действует как хранитель Истины, чем тот, кто ее созидает, или, еще точнее, скорее утверждает ее через действия других богов, которые основываются на широте и несокрушимой силе Варуны. Он хранит и даже ведет сияющие стада, но он не собирает их на пастбищах, Варуна скорее поддерживает наши силы и устраняет препоны и врагов, чем выстраивает части нашего существа.

Кто же тогда собирает знание в этот узел или связует божественное действие в этом вседержателе трудов? Митра и есть тот, кто гармонизирует, кто созидает, кто возводит Свет, Митра есть бог, осуществляющий правильное единение, а его сущность и бесконечно возрастающая в самой себе сфера представлена Варуной. Эти два Царя взаимодополняют друг друга и в своей природе, и в божественных трудах. В них мы находим и через них обретаем гармонию в бесконечности: мы прозреваем в Божественном и взращиваем в себе чистоту беспорочную, основывая на мудрости любовь безупречную. Таким образом, эти двое составляют великий союз самореализующейся божественной природы, а с помощью ведийского слова они сообща призываются к еще более великому жертвоприношению, на которое они приходят как неотделимые друг от друга творцы всевозрастающей Истины. Риши Мадхуччхандас дает нам главную идею их объединенной божественной природы: «Митру я призываю, чистого в суждении, и Варуну, пожирателя врага. Митра и Варуна, Истиной преумножающие Истину, те, кто входят в соприкосновение с Истиной, вы достигаете широкого деяния воли. Прозорливцы, обитатели простора, рожденные со множеством рождений, они поддерживают суждение в его трудах» (I.2.7-9).

Имя «Митра» происходит от корня, который первоначально означал «вмещать, сжимая», а отсюда – «обнимать», он же дает нам обычное санскритское слово mitra – «друг», а также архаическое ведийское слово mayas – «блаженство». Ведийские поэты постоянно используют распространенное значение слова mitra – «друг» в качестве тайного ключа к пониманию психологической функции этого божества, который на первый взгляд предстает богом солнца. Когда о других богах, в особенности о сверкающем Агни, говорят как о помощниках и друзьях человека, совершающего жертвоприношение, их называют именем «Митра», или говорят, что они должны быть подобными «Митре», или стать «Митрой» – мы могли бы сейчас сказать, что, таким образом, божественная Воля-сила, или любая другая сила или аспект божества, в конечном счете раскрывается как божественная Любовь. Поэтому нам следует предположить, что для этих ведийских символистов Митра был, по сути, Богом Любви, божественным другом, добрым помощником людей и бессмертных. Веда называет его возлюбленнейшим из богов.

Ведийские провидцы взирали на Любовь с горней выси – из ее источника и основания, прозревали ее и принимали в человеческую природу как излияние божественного Восторга. Тайттирия Упанишада, толкуя это духовное и космическое блаженство божественной природы: ведантийский принцип Ананды, ведийский – Маяс, гласит: «Любовь есть его голова». Однако слово, которое при этом избирается для понятия Любви, priyam, означает, строго говоря, упоительность объектов душевного внутреннего наслаждения и радости. Ведийские гимнотворцы использовали тот же психологический принцип. Они связывают понятия mayas и prayas: mayas – принцип внутреннего блаженства, независящий от каких-либо объектов, а prayas – излияние этого блаженства, в качестве радости и наслаждения души, в объекты и существа. Ведийское понятие счастья и заключается в этом божественном блаженстве, которое несет в себе дар чистого обладания и безгрешного наслаждения всеми объектами, основанного на неизменном присутствии Истины и Закона Истины в свободе безбрежной универсальности.