Глава 6

Меченая Королева

Переводчики: Vitalist, Aequare, DashaCh, pipalee.

Когда мне было пять лет, моя бабушка взяла меня на прогулку. Я была названа в её честь, благодаря чему стала её любимицей. Сейчас, держа бабушку за руку, я с гордостью гуляла по улицам города в своём новом платьем, пока мои братья и сёстры сидели дома.

Мы пошли на пикник в большой парк в центре города. Бабушка купила мне книгу в лавке Варлинга, где продавались первые книги с цветными картинками. Мы посмотрели кукольное представление в театральном районе, а в павильоне рядом с Королевским мостом бабушка ещё купила мне мою первую пару туфель для взрослых со шнуровкой. Какой хороший был день.

Незадолго до того, как пришла пора возвращаться домой на ужин, бабушка привела меня к памятнику Королевы Глинн: это была статуя безликой женщины на гранитном престоле, расположенная у входа в Крепостную лужайку. Мы долго смотрели на статую, храня молчание. Обычно бабушка болтала без умолку, поэтому порой нам приходилось её утихомиривать, когда приходили гости. Но сейчас она, склонив голову, молча стояла перед памятником Королевы Глинн уже целых десять минут. В конце концов, мне стало скучно, я начала переминаться и в итоге спросила:

— Бабушка, долго нам ещё стоять?

Она легонько дёрнула меня за косу, призывая меня к молчанию, затем указала на памятник и проговорила:

— Но для этой женщины тебя никогда не существовало.

— Наследие Королевы Глинн, ГЛИ ДЕЛАМИР

К

елси проснулась в широкой мягкой кровати, занавешенной светло-синим балдахином. Её первая мысль была более чем банальной: здесь слишком много подушек. Её кровать в коттедже Барти и Карлин была маленькой, но чистой и уютной, с одной хорошей подушкой. На этой же, с шёлковыми простынями грушевого цвета, могли с лёгкостью поместиться четыре человека. По синему покрывалу из дамаста шла бесконечная вереница маленьких белых подушек с рюшами.

«Кровать моей матери: этого следовало ожидать».

Девушка повернулась на другой бок и увидела спящего Булаву, свернувшегося в кресле в углу.

Сев как можно тише, Келси оглядела комнату: на первый взгляд, вполне приемлемая, но при ближайшем рассмотрении набитая некоторыми ненужными вещами. В ней были высокие потолки и светло-синие занавески в тон кровати.

Вдоль одной из стен стояли книжные шкафы, в которых ничего не было, кроме нескольких безделушек, раскиданных по полкам и покрытых пылью. Кто-то позаботился о сохранности покоев её матери. Булава? Вряд ли. Скорее всего, это был Кэрролл, поскольку он, в отличие от Булавы, полностью и непоколебимо хранил верность её матери.

Слева от Келси был дверной проём, ведущий в ванную комнату, через который была видна половина огромной мраморной ванны. Рядом с проёмом стоял туалетный столик с большим зеркалом, инкрустированным драгоценными камнями. Девушка мельком увидела своё отражение и вздрогнула: с растрёпанными волосами и грязным лицом она походила на ведьму. Она снова легла и уставилась на балдахин над головой, лихорадочно размышляя. Как всё могло так измениться всего лишь за один день?

Келси внезапно вспомнила, как в девятилетнем возрасте она взяла одно из маскарадных платьев из шкафа Барти и Карлин. Её наставница никогда не запрещала ей брать платья, но эта отговорка могла сгодиться лишь на тот случай, если её поймают: при этом она знала, что поступает плохо. Облачившись в платье, она надела на голову самодельную корону из цветов. Платье было слишком длинным, а корона норовила свалиться, но Келси чувствовала себя очень взрослой, чувствовала себя королевой. Карлин застала её, когда она пыталась величественно шагать по комнате.

– Что ты делаешь? – спросила Карлин, сильно понизив голос, что всегда означало опасность.

Келси, дрожа, попыталась объяснить.

– Я тренировалась быть королевой. Как моя мама.

Карлин так быстро подошла к ней, что Келси даже не успела сделать шаг назад, а лишь увидела горящие глаза своей наставницы и почувствовала боль от пощёчины. Боль была несильной, но она всё равно расплакалась: Карлин ни разу её не била. Женщина схватила платье за спинку и резко дёрнула, срывая его со своей воспитанницы. По полу покатились маленькие пуговицы.

Девочка упала, заплакав ещё сильнее, но Карлин, как и всегда, не обратила никакого внимания на её слёзы. Она вышла из комнаты и в последующие дни не разговаривала с Келси даже после того, как та сама постирала и погладила платье и вернула его назад в шкаф. Всю неделю Барти медленно и осторожно ходил по коттеджу с несчастным видом и покрасневшими глазами, незаметно от своей жены угощая девочку сладостями. Спустя несколько дней Карлин сменила гнев на милость, но, заглянув однажды в её шкаф, Келси обнаружила, что все маскарадные костюмы исчезли.

Она всегда думала, что Карлин разозлилась на неё за то, что она взяла это платье без разрешения. Но сейчас, оглядывая комнату, девушка осознала истинную причину. Пустые книжные полки. Громадный дубовый шкаф для одежды, занимавший почти всю противоположную стену. Достаточно большое зеркало, чтобы можно было увидеть своё отражение с разных сторон. Золотые подставки. Эта кровать, вся задрапированная дорогими тканями. Келси вспомнила людей, стоявших на Крепостной лужайке, исхудалых от постоянного недоедания. Карлин было известно многое. Келси хотелось закричать от гнева, чтобы нарушить молчание этих покоев. А что, если её ждёт множество других приятных открытий? Она всегда думала, что мать приказала увезти её из замка, чтобы защитить её. Но, возможно, всё было совсем не так. Возможно, её просто увезли. Девушка ударила ногами по кровати от злости, и её пятки утонули в мягком пуховой перине. По-детски, но эффективно: пару минут яростно попинав кровать, она окончательно проснулась.