Торопясь изъ всхъ силъ, я только что перебрался черезъ оврагъ, отъ котораго было недалеко до батареи, и только что взобрался на насыпь за оврагомъ, какъ увидлъ человка, сидвшаго на земл. Онъ сидлъ ко мн спиной и, сложивъ руки, качался взадъ и впередъ, во сн.

Я подумалъ, что онъ обрадуется, когда я такъ неожиданно появлюсь передъ нимъ съ завтракомъ, а потому тихохонько подошелъ и тронулъ его за плечо. Онъ тотчасъ вскочилъ на ноги, и оказалось, что это не тотъ человкъ, котораго я зналъ, а другой.

Этотъ человкъ тоже былъ одтъ въ грубое срое платье и на ног у него тоже была цпь и все было такъ же, какъ у того человка, исключая только лица; на голов у него была плоская, войлочная съ широкими полями шляпа. Все это я увидлъ въ одинъ мигъ, такъ какъ только одинъ мигъ и могъ его видть; онъ выругался, хотлъ ударить меня, но сдлалъ это такъ неловко, что промахнулся, а самъ чуть не свалился съ ногъ, — и бросился бжать; разъ, другой онъ споткнулся и исчезъ въ туман.

«Это тотъ молодой человкъ, о которомъ мн говорилъ вчера каторжникъ!» подумалъ я, чувствуя, какъ сердце у меня заколотилось, когда я призналъ его. Я увренъ, что и печень у меня заболла бы, если бы только я зналъ, гд она помщается.

Посл этого я скоро добжалъ до батареи; тамъ былъ вчерашній человкъ; онъ пожимался всмъ тломъ и ковылялъ взадъ и впередъ, точно всю ночь провелъ въ ожиданіи меня. Онъ наврное страшно озябъ. Я почти ждалъ, что онъ свалится съ ногъ у меня на глазахъ и умретъ отъ холода. Глаза его глядли такъ голодно, что, подавая ему пилу, я подумалъ, что онъ готовъ былъ бы състь и ее, если бы не увидлъ моего узелка. На этотъ разъ онъ не перевернулъ меня вверхъ ногами, но оставилъ на мст, пока я развязывалъ узелокъ и опорожнялъ карманы.

— Что въ бутылк, мальчикъ? спросилъ онъ.

— Водка, отвчалъ я.

Онъ уже совалъ въ ротъ мясо, точно человкъ, который торопится его куда-нибудь запихать, а не то, что състь; но тотчасъ же вынулъ его изо рта и отпилъ водки. Онъ такъ сильно дрожалъ всмъ тломъ, что ему трудно было держать горлышко бутылки между зубами и не разбить его.

— Я думаю, что вы схватили лихорадку, — сказалъ я.

— И я того же мннія, мальчикъ, — отвтилъ онъ.

— Здсь очень нездорово, объяснилъ я ему. Вы лежали на болот, а отъ этого длается лихорадка, а часто и ревматизмъ.

— Я все же успю позавтракать, прежде чмъ они меня отправятъ на тотъ свтъ, — сказалъ онъ. — Я позавтракаю, хотя бы меня посл того повсили вонъ на той вислиц, за батареей. До тхъ поръ я справлюсь и съ лихорадкой, честное слово.

Онъ глоталъ за разъ и котлету, и мясо, и хлбъ, и сыръ, и пирогъ; и все время недоврчиво оглядывался и часто прислушивался, даже переставалъ при этомъ жевать. Дйствительный или воображаемый шумъ на рк или мычаніе скота на болот заставили его вздрогнуть, и онъ вдругъ проговорилъ:

— Ты не обманщикъ, пострленокъ? Ты никого не привелъ съ собой?

— Нтъ, сэръ! Нтъ!

— И никому не поручилъ слдовать за собой?

— Нтъ!

— Хорошо, сказалъ онъ. Я врю теб. Да и былъ же бы ты прямой негодяй, если бы въ твои-то годы сталъ помогать ловить несчастную тварь, замученную до смерти, злополучную тварь!

Что-то хрустнуло у него въ горл, точно у него тамъ былъ механизмъ въ род часовъ, которые собирались бить, и онъ провелъ оборваннымъ, грубымъ рукавомъ но глазамъ.

Сострадая его огорченію и слдя глазами за тмъ, какъ онъ уплеталъ пирогъ, я осмлился сказать ему:

— Я радъ, что онъ вамъ по вкусу.

— Ты что-то сказалъ?

— Я сказалъ, что я радъ, что пирогъ вамъ по вкусу.

— Спасибо, мальчикъ. Да, онъ вкусный.

Я часто наблюдалъ за пашей дворовой собакой, когда она ла, и замтилъ ршительное сходство между тмъ, какъ она ла и какъ лъ этотъ человкъ. Вс ухватки у него были ршительно собачьи.

— Я боюсь, что вы ничего ему не оставите, — сказалъ я застнчиво, посл молчанія, во время котораго я колебался, сдлать ли мн это замчаніе, или нтъ, считая его не совсмъ вжливымъ. — Въ нашей кладовой, гд я это взялъ, больше ничего не достанешь.

Только увренность, что это такъ на самомъ дл, вынудила у меня такое признаніе.

— Оставить для него? Для кого это? — спросилъ мой новый, пріятель переставая жевать корочку пирога.

— Для молодого человка. Вы говорили, что онъ прятался вмст съ вами.

— Охъ, да! — произнесъ онъ, съ чмъ-то, похожимъ на смхъ. — Ему? Да, да! Онъ не голоденъ.

— А мн показалось, что онъ очень голоденъ, — замтилъ я.

Человкъ пересталъ сть и поглядлъ на меня съ зоркой внимательностью и величайшимъ удивленіемъ.