«Я устал и хочу спать, Бильбо», — с трудом ответил Фродо, чувствуя, как его встряхивают сильные руки. Он охнул и проснулся. Боромир поднял его из снежной ямки.

— Гэндальф! — позвал он. — Полурослики не могут больше. Нас с головой занесет. Надо что–то делать.

Маг порылся в мешке и достал кожаную флягу.

— Дай им хлебнуть. — Он протянул флягу гондорцу. — И нам — по глотку. Это — мирувор из Имладриса.

Едва Фродо глотнул пахучей жидкости, как ощутил горячий ток в сердце, а сонливость отлетела, словно сбитая щелчком. Остальные тоже оживились. Но на снегопад–то мирувор не повлиял. Снег валил большими хлопьями, а ветер завывал пуще прежнего.

— Ты не считаешь, что настал «самый крайний случай»? — обратился Боромир к Гэндальфу. — Когда нас совсем заметет, можно будет не опасаться шпионов Врага. Только нам станет уже все равно. Нужен огонь.

— Давай, разводи, — согласился Гэндальф. — Чьи бы глаза за нами ни следили, если они выдерживают этот буран, то заметят нас и с огнем, и без него.

Достали дрова, сразу порядком отсыревшие. Ветер вихрился и срывал искры огнива. Сначала гном, а потом эльф после долгих попыток отступились. Тогда за дело взялся Гэндальф. Переложив дрова, он звучно произнес: «Наур ан эдрайт аммен!» и ткнул жезлом в сложенный костер. Сверкнуло зелено–синее пламя, поленья дружно занялись и затрещали.

— Ну, если есть кому смотреть, — невесело усмехнулся маг, — им трудно не прочесть «Гэндалъф здесь», настолько очевидно я расписался.

Но никто больше не думал ни о каких соглядатаях. Все просто радовались огню. Не обращая внимания на талые ручейки под ногами, путники сгрудились у костра, протягивая вперед закоченевшие руки. Красные отсветы плясали на усталых лицах, а вокруг черной стеной стояла ночь.

Дрова горели быстро, а снег все падал и падал.

Последняя небольшая охапка дров ненадолго продлила жизнь огню.

— Ночь на исходе, — проговорил Арагорн, — скоро рассвет.

— Если какой–нибудь рассвет сможет проникнуть сквозь эти тучи, — мрачно заметил Гимли.

Боромир отошел на несколько шагов, вглядываясь в ночь.

— Снег почти перестал идти, и ветер стихает, — сообщил он.

Фродо устало следил за танцем снежинок, влетающих из темноты в свет догорающего костра. Он удивился словам Боромира, ему казалось, что этих белых пушинок по–прежнему очень много. Однако, в очередной раз вздернув засыпающую голову, он заметил перемены: снежинки стали крупнее и реже, а ветер — тише. Темнота посерела.

С трудом пробивавшийся рассвет высветил молчаливый убеленный мир. Ниже их убежища на месте тропы громоздились причудливые сугробы. Небо хмурилось тяжелыми снеговыми облаками.

Гимли глянул вверх и покачал головой.

— Карадрас не передумал, — произнес он. — Если мы двинемся, у него хватит снега остановить нас. Надо спускаться.

С гномом никто не спорил, однако осуществить его намерение было теперь не так–то просто. Всего в нескольких шагах от углей костра снегу намело куда выше хоббитского роста, а в некоторых местах по прихоти ветра воздвиглись высокие белые гребни.

— Может, пустим Гэндальфа вперед? — предложил Леголас. — Он жезлом растопит снег и проложит всем тропинку.

Буран не испугал эльфа. Он, единственный из всего отряда, оставался легок и беззаботен.

— Хорошо бы эльфы умели летать, — сердито отозвался Гэндальф. — Их можно было бы послать за солнцем. Но я не собираюсь работать вместо него и растапливать снег.

— Ладно, — решительно сказал Боромир. — У нас говорят когда голова задумалась, тело может и поработать. Пора пускать сильных. Смотрите, снег, конечно, вроде бы везде одинаков, но застал он нас вон за тем выступом. До него не больше фарлонга, может, дальше легче будет.

Арагорн встал рядом с ним.

— Давай попробуем пробить туда тропу, — поддержал он гондорца.

Боромир уступал ростом Арагорну, но был шире в плечах. Он прокладывал путь, Арагорн двинулся следом. Но даже для них работа оказалась непростой. Снег временами доходил людям до плеч, Боромир словно плыл в нем, загребая мощными руками.

Некоторое время Леголас с легкой улыбкой наблюдал за их усилиями, потом повернулся к остальным.

— Говорите, надо пускать сильных? — усмехнулся он. — Ну что ж, пахарь хорош в поле, выдра — в воде, но для ходьбы по траве, листьям или по снегу лучше эльфа пока ничего не придумали.

С этими словами Леголас обошел кострище и взбежал на снежный вал. Фродо словно в первый раз увидел на ногах эльфа вместо тяжелых сапог мягкие кожаные чулки, но удивительнее всего выглядели следы эльфа на снегу: за ним оставались лишь слабые, едва придавливавшие снег отпечатки.

— До свидания! — задорно крикнул Леголас Гэндальфу. — Пойду приведу солнце! — И он быстро, словно по песчаной дорожке, побежал по снегу, настиг тяжко ворочавшихся людей, обогнул их, махнул рукой и исчез за поворотом бывшей тропы.