— Твой отец мог парализовать меня, создав вокруг подушку из сильнейших потоков ветра, — фыркнул Рэм. — Я устойчив против магии, но не против физики: если в груди нет воздуха, голова не понимает, что я на земле, а не в небе, и двигаться невозможно, как будто находишься в жесткой вате. А твой отец — подлый жулик, пользующийся своим превосходством для шантажа и угроз. Представить не могу, как твоя мать, некогда милое и доброе создание, терпит его в качестве своего мужа!

— Зато он может победить кого угодно, — повторил Кудеяр, успокоившись. — Значит, однажды и я смогу.

— Сможешь-сможешь, ты пока еще очень молод, — улыбнулся серафим и дружески потрепал племянника по плечу. — Но поменьше ориентируйся на отца: у тебя своя жизнь и совсем другой характер.

— Возможно, — сказал Кудеяра, хотя явно был не согласен. — Рэм… твое плечо!

— Что с ним? — он удивленно посмотрел на то место, где была тонкая полоска… а сейчас находилась огромная, быстро разрастающаяся гноящаяся рана. — Ч-черт… Зови Истэку!

Раф, увидев рану дяди, кинулась в терем за Демонтином.

Рэмолу неожиданно стало плохо, и он опустился на землю, морщась от боли. Мы все поспешили к нему.

— Интересная реакция на меч рыцаря Ордена… Это что получается, я — чудовище? — проговорил он с болезненной усмешкой.

— Вообще-то меч не действует на чудовищ таким образом, — нахмурился Дейк, присев рядом с серафимом, чтобы лучше рассмотреть рану. — Он только связан с моей душой, не более. Рубит драконов так же, как и обычная сталь…

— А из чего сделан твой меч? — поинтересовался Рэм, чья рана стала расти и уже воспалилось все предплечье. Выглядело это ужасно.

Я поспешила отвести глаза от раны, чтобы не упасть в обморок от такого зрелища.

— Как и все мечи, из смеси металлов, — пожал плечами рыцарь.

— Тебе дали его в Ордене?… — спросил серафим, покачнувшись. Видимо, у него закружилась голова.

На лбу Рэма выступили капли пота, он ужасно покраснел и мелко затрясся.

— Отвечай! Тебе дали этот меч в Ордене? — повторил он, стараясь держать себя в руках и не поддаваться боли.

— Н-нет, — не понимая, что происходит, рыцаря чуть ли не начал заикаться от волнения. С Рэмом случилось что-то очень нехорошее, и пока неизвестно было, чем все обернется. — Мне его сделал кузнец еще в Тангейе. В Орден каждый будущий рыцарь приходит со своим мечом, это одно из обязательных правил приема.

— Что за кузнец может делать мечи, способные убивать серафимов? Имя! — прошипел Рэмол, едва не кидаясь на землю от адской боли в руке, которая начала распухать.

— Не помню я его имени, обычный старик, пьяница, — ответил Дейк, удивленный таким вниманием к кузницу.

— И сколько он взял за такой меч?

— Как обычно берут: втридорога… Мне денег не хватило, пришлось не только голодать до прибытия в Орден, но и отдать мое единственное оружие на переплавку — ножик железный.

— Ножик!? — почти закричал Рэм, но на этот раз не от боли. В его глазах вспыхнуло пламя ярости.

— Да… обычный нож. Я даже не помню, откуда он у меня взялся.

— Он его переплавил! — воскликнул серафим, забив крыльями в воздухе. — Ну конечно!

— В чем дело?… Ты в порядке?… — ошарашенный поведением Рэмола, Дейк отошел подальше.

— Конечно он не в порядке, посмотри на его руку! — сказал подоспевший Демонтин, отстраняя всех нас от Рэмола крыльями. — Братец, как ты умудрился?…

— Все скажу в доме! — ответил серафим, поднимаясь с земли с помощью крыльев, как на костылях.

Но Рэмол свалился, не сделав и шага. Он слабел на глазах, его всего качало. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

Дейк и Кудеяр помогли серафиму зайти в дом, там Рэм и Истэка заперлись в комнате, оборудованной под лечебницу, оставив всех нас в тревожном неведении.

Раф, не понимающая, что происходит, и с чего-то взявшая, что ее дядя умирает, ходила из угла в угол по гостиной, чуть не рыдая от ужаса.

Кудеяр пытался успокоить сестру, но в итоге сам поддался ее панике.

Леопольд и Люциус тихо сидели на диване, переживая волнение внутри себя.

Дейк же пытался понять, в чем дело и причем тут самый обычный кузнец, который выковал самый обычный меч, переплавив самый обычный ножик.

Я, помня о странной просьбе Рэмола ни при каких обстоятельствах не рассказывать нашу тайну рыцарю, молчала и теперь, уходя в страшные догадки о последствиях такого удара… ранить серафима его демонической душой… что-то мне подсказывает, что это не кончится ничем хорошим.