Sul monte San Nicola con piacere

si reca gente da tutto il mondo:

chi con la chitarra, chi con il mandolino

vanno a vedere l'alba.

Che bellezza sul monte San Nicola

e quando spunta il sole c'Х da restare senza fiato! , (5)-

распевали танцующие, и голос Франческо Фантони звенел громче всех.

Потом на поляне появились ещё три девушки, отмеченные явным сходством: стройные, большеглазые и очень миловидные. Но если двух из них сразу пригласили танцевать, то третью, самую, на взгляд Альбино, красивую, молодые люди избегали как чуму. Между тем она походила на ангела с храмовых фресок: её густые волосы зримо утяжеляли изящную головку, огромные глаза синели, как горные озера, она была столь прекрасна, что монах с трудом отвёл глаза, забормотав покаянную молитву.

Франческо вскоре наскучило танцевать, и он сел рядом с Альбино.

– А почему никто не пригласил танцевать эту красивую девушку?
– тихо спросил монах Фантони, указывая глазами на сидящую у дальнего конца стола девицу.- Это же три сестры, да?

Тот усмехнулся и кивнул.

– Это Феличиана, Розамунда и Катарина Корсиньяно, - язвительно пояснил он, - дочки нашего подеста, как он сам говорит, его позор.

– Почему?
– изумился Альбино.

– У него пять дочерей и только недавно жена родила ему сына, на что он уже перестал и надеяться. Двух старших дочек он выдал замуж, остальные на выданье, что до младшей... Тут лучше не рисковать, - гаер насмешливо прищурился, но что он имел в виду, Альбино не понял.

Однако вскоре эта загадка прояснилась. К девице, оставшейся неприглашенной, медленно приблизился мессир Монтинеро и опустился рядом на скамью, с улыбкой заметив девице, что она прелестно выглядит и, если ей хочется потанцевать, он к её услугам. Красавица обернулась к нему, смерив прокурора злым взглядом, и объявила, что танцевать не хочет.

– Правильно, - одобрил её мессир Лоренцо, - что прыгать-то без толку? Гораздо умнее употребить время для рассудительной беседы. Итак, как я уже говорил вам, дорогая синьорина, я достроил дом на купленном участке в контраде Орла и теперь намерен жениться. Поглядев вокруг, я остановил свой выбор на вас. С вашим отцом мы понимаем друг друга, приданое ваше меня устраивает, остается заручиться согласием невесты. Вы согласны?

Катарина Корсиньяно покачала головой.

– Я уже говорила вам: нет, и никогда не соглашусь.

– "Никогда" - тяжелое и мрачное слово, синьорина, - спокойно отозвался Монтинеро, - со своей сторону замечу, что абсолютно не вижу для вас причин отказывать мне. Это нелепо. За мной вы будете жить, как за каменной стеной, в холе, покое и сытости. Я не беден, не увечен, не крив и не хром. Я здоров и для мужчины достаточно благообразен. Не вижу ничего, что могло бы помешать мне стать хорошим мужем и отцом нескольких ребятишек, коих вы мне народите.

На щеках красавицы вспыхнул румянец, крылья тонкого носика раздулись, однако, это не испортило ее красоту, а, скорее, придало ей ещё большую прелесть.

– Мне жаль, мессир Монтинеро, но я вижу такие причины.

– И в чём же они?
– хладнокровно поинтересовался прокурор.

– В вашем дурном нраве! Надеюсь, вы не будете оспаривать того, что именно вы сделали все, чтобы отвадить от меня всех моих кавалеров? Даже мой кузен теперь здоровается со мной с опаской! Все они шарахаются от меня, как от прокаженной. И вы скажете, что это дело не ваших рук?

Монтинеро покачал головой, удивленно оглядывая свои крупные руки.

– Моих рук? Рук я тут не прикладывал, уверяю вас, очаровательная синьорина. Я действительно сказал в неком обществе, что намерен жениться на младшей дочери мессира Корсиньяно, Катарине, которая пленила мое сердце ангельской красотой и легким, игривым нравом. Там были некоторые из тех господ, кого раньше именовали "вашими кавалерами", но, уверяю вас, ни один из них не прислал мне вызова и ни словом не возразил. Хороши кавалеры...- он брезгливо сморщил нос, - но я ничего не делал для того, чтобы, как вы изволили выразиться, "отвадить их". Не отваживал, нет, - Монтинеро покачиванием головы подтвердил сказанное, - не думал даже.

– И если кто-то из них будет ухаживать за мной, вы ничего не сделаете?

– Напротив! Даже помогу им. Коли вы и впрямь нуждаетесь в галантностях жалких вертопрахов и комплиментах ничтожных ветрогонов, почему нет?... Кого вы хотите видеть у своих ног? Вон ваш бывший поклонник, мессир Пини, он танцует с вашей сестрицей. Хотите, он до вечера не отойдет от вас и будет говорить вам те затасканные любезности, которые сейчас говорит ей?

– Вы издеваетесь надо мной!
– девица подлинно кипела, глаза ее гневно сверкали, прядь волос выбилась из прически и упала на грудь, но в итоге она похорошела еще больше, - они просто боятся вас, вот и всё! А если бы не боялись...

– То были бы смельчаками, - закончил мысль прокурор, правда, совсем не ту, что имела в виду девица.
– Но зачем вам трусливые поклонники? Держать возле себя труса - не уважать себя, синьорина. Трус посылает угрозы только тогда, когда он уверен в безопасности, я же такой уверенности не даю, это понятно. Но источник страха этих людей - в их сердце, а не в руках устрашающего.

– И вы считаете, что поступаете благородно? Скажите честно, вы считаете себя порядочным и благородным человеком?
– девица оперлась руками о стол и наклонилась к лицу своего поклонника.