— Ах, еще полторы сутки и я буду ступать по горячему греческому песку. Я в интернете смотрела снимки с Кипра. Там такая прозрачная вода, ты бы знал. Надеюсь, они это не фотошопом сделали, — сказала Лиза, положив голову на грудь Марио Вегерса.

Молодые мужчина и женщина, нежно обнявшись, лежали на старом диване в гостиной холостяцкой квартиры разносчика пиццы и смотрели телевизор.

— А почему вы выбрали именно Кипр? Кессель от ментов что ли хочет спрятаться?

— Он говорил, что по какому-то делу должен туда съездить. А пока он решает свои дела, я буду загорать и стану черной, как шоколадка. Мы, по плану, должны прилететь обратно в Калиопу двадцать второго.

— Хорошо, — вздохнул Марио, — а пока ты, Лиза, валяешься на пляже, я буду развозить пиццу.

— Мне кажется, или кто-то мне слегка завидует? — улыбнулась Лиза. — Если все будет в порядке, можем в следующем году вдвоем съездить куда-нибудь на море. Как тебе такая перспектива?

— Тебе просто показалось, Лиза, никто тебе не завидует, — улыбнулся Марио и легонько ущипнул черноволосую красавицу по щеке, — да и моя работа важнее любого отдыха, я ведь не могу оставить оголодавших клиентов без пиццы, это было бы бесчеловечно! Нет, ну, если серьезно, конечно съездим куда-нибудь. Я очень давно не отдыхал.

— Ну, значит, решено — в следующем году мы отправимся в путешествие.

— Кстати, вы с Георгом обо мне в последнее время не говорили?

— Он только спрашивал, не появлялись ли мы с тобой в его квартире. А так, вроде, все нормально. Конечно, постоянно надо мной подтрунивает, спрашивает, не надоел ли ты мне.

— Видимо, пока я тебе не очень сильно надоел… или ты мне уже начала подыскивать замену? — ощерился Вегерс, — как бы ты с каким-нибудь греком не завела курортный роман.

— Мне не нужно ехать заграницу, чтобы завести роман, я, так сказать, и на просторах нашей родины, могу это сделать. Впрочем, ты мне вполне можешь надоесть. А что? Погуляла с разносчиком пиццы, почему бы не закрутить роман, скажем, с курьером, чистильщиком бассейнов, таксистом, водопроводчиком? — засмеялась девушка.

— Смейся, смейся, глупышка. Без рабочего класса вы — круглый ноль. А если у тебя, не дай бог, трубу прорвет, чего ты тогда изволишь делать? Сама что ли ее починишь? А если вдруг тебе очень сильно захочется свежеприготовленной пиццы с помидорами, сыром и грибами?

— Я тебе позвоню, Марио, ты ведь не оставишь свою любимую женщину голодной? — невинно захлопала ресницами Лиза.

— Вот видишь, какая у меня важная профессия, Лиза. Спасаю беззащитных красавиц от голода! Мне памятник нужно поставить.

— А я думаю с аквалангом погрузиться, мне это вообще не страшно. Так интересно будет, я и подводные фотографии сделаю. Привезу тебе сувениров.

— Раз речь зашла о сувенирах. у меня для тебя есть один сюрприз, сейчас увидишь, — Марио встал с дивана и удалился в соседнюю комнату.

Через минуту он вернулся в гостиную, держа в правой руке небольшую коробочку, завернутую в целлофан, и подсел к заинтригованной черноволосой красавице.

— Пожалуйста, Лиза. Прими мой скромный подарок.

— Ах, что же там лежит-то… о, вот это чудо! Какой потрясающий сюрприз, ненаглядный ты мой Марио! Ты меня балуешь! — восхищенно воскликнула Лиза, достав из коробочки серебряный браслет.

— Тебе правда нравится? — довольным голосом спросил Вегерс.

— Я как сорока — мне нравится все, что блестит. А ты случайно его не стырил откуда-нибудь? — осклабилась Лиза, надевая на левое запястье браслет.

— Ага, — покачал головой разносчик пиццы, — прямо так и взял да ночью в тихом закоулке случайную женщину зарезал и отобрал у нее украшения. Я этот браслет в магазине купил, Лиза. Не стану же я тебе дарить что попало.

— Я ведь шучу, Марио, чего ты так реагируешь.

— Я все еще пытаюсь привыкнуть к твоему хроническому сарказму. Ай, ладно, носи его на здоровье.

— Ну, как тебе? — черноволосая красавица протянула руку на свет лампы и начала любоваться блестящим браслетом.

— Прекрасно! Если бы я был Леонардом Эусом, я бы тебя нарисовал.

— Да. днем я была бы твоей натурщицей, а ночью — любовницей.

— Ну, так как я не художник, тебе отводится только роль любовницы, — пошутил Марио.

— Ах, значит я для тебя всего лишь сексуальная игрушка? Ай-ай-ай!

— А сейчас ты придираешься к словам, Лизанька! Это всего лишь невинная шутка, игра слов, — ухмыльнулся Вегерс и пожал плечами.

— Как говорят, Марио, в каждой шутке есть доля шутки. Кстати, ты будь осторожен — не ввяжись в какую-нибудь нехорошую историю, пока я на море. А-то, кто меня будет потом здесь встречать?