Имис посмотрел на уже знакомый ему пятачок тротуара и, увидев там нужного ему художника, как всегда сидевшего на табуретке у мольберта, быстро застучал каблуками по брусчатке, маневрируя между иностранными гостями имагинерской столицы.

— Здравствуйте, Андрей, моя картина готова?

— Добрый день, Марк, она вас ждет не дождется, — художник встал с табуретки и вытащил из своего ранца, лежавшего за мольбертом, завернутую в плотную бумагу картину.

— Вы справились превосходно, Андрей. Это даже лучше, чем я надеялся, молодец! — ювелир (он представился Андрею фальшивым именем «Марк») развернул бумагу и стал разглядывать копию эскиза нагой девицы.

— Спасибо. Пока, слава богу, ни один клиент не уходил от меня разочарованным, — улыбнулся уличный художник.

— Я бы удивился, если бы ваши работы кого-то разочаровали. Давайте я вам заплачу остаток.

— Спасибо, Марк, — сказал Андрей, принимая деньги, — я, как вы обратили внимание, и раму аэрозолем обработал, чтобы придать ей раритету. Приходите еще, буду рад еще что-нибудь написать для вас.

— Да, конечно, я уже, можно сказать, фанат вашего творчества.

Имис взял под мышку картину, завернутую в бумагу, любезно попрощался с улыбчивым художником, который не имел ни малейшего представления об истинных намерениях так называемого «Марка», и пошел обратно к своей большой черной машине.

— Лиза, помни, что завтра вечером нам надо быть на дне рождении одного очень авторитетного дядьки, — сказал Георг, нагруженный двумя большими тяжелыми чемоданами. — С твоим хахалем, смотри, допоздна не загуляй.

— А чего бы тебе с твоей новой любовницей туда не сходить? — слегка раздраженным голосом ответила Лиза, закинувшая за плечо дорожную сумку. — Хоть продемонстрируешь миру свое новое завоевание.

— Я не хочу брать с собой, кого попало. Да и на тебя можно положиться, лицом в грязь не ударишь.

— Ой, я просто таю от твоих комплиментов, Георг. А мне не придется снова кого-нибудь соблазнять? А то ведь я после Кипра усталая.

— Не беспокойся, не придется, — ухмыльнулся Кессель. — Устала, говоришь? Ничего, твой разносчик пиццы быстро вернет тебя к жизни. Ты после него в таком приподнятом настроении всегда. Небось, уже соскучилась по нему.

— Кессель, давай только без этих скабрезных шуточек, я твой репертуар уже наизусть знаю. Придумай что-нибудь более оригинальное.

— Ладно, ладно, не морщись, тебе это не идет. Кстати, сейчас Хаммер должен подъехать и забрать нас.

— А кто это?

— Это один мой кореш. Ты как увидишь его машину, быстро поймешь, почему у него такое погоняло.

Георг и его спутница вышли из здания терминала, представлявшего современную конструкцию из стекла и сложного сплетения стальных труб, и направились к автостоянке.

Через несколько минут на стоянке появился огромный серебристый внедорожник, который и дал кличку своему владельцу. Водительская дверца мощного автомобиля открылась, и на асфальт соскочил крупный темноволосый мужчина с накаченными мышцами и бандитским видом — это и был приятель Кесселя.

Хаммер поздоровался сначала с Георгом, потом и с Лизой, осмотрев ее с ног до головы, чуть ли не облизываясь — ровный золотистый загар, полученный на кипрском побережье, придавал ее естественной красе экзотический восточный оттенок, делая ее еще неотразимее. Впрочем, черноволосая красавица произвела идентичный эффект и на киприотов, даже еще более сильный.

Итак, чемоданы и сумки были брошены в багажник, и серебристый внедорожник с тремя пассажирами — Кесселем, Лизой и Хаммером — помчался в столицу.

Элитный ресторан под незамысловатым названием «Капелла» на одной из центральных улиц Калиопы, уместившийся в здании бывшей католической часовни, постепенно заполнялся гостями. Каждую минуту к посеревшим каменным ступеням перед входом в часовню подъезжал очередной лимузин или спортивный автомобиль и высаживал дорого одетых пассажиров, среди которых были и звезды имагинерского шоубизнеса, и бизнесмены разных мастей, и даже некоторые политические деятели.

Вся эта отобранная публика приехала, чтобы отметить день рождения известного столичного предпринимателя Эрика Бамона. Впрочем, известен этот сорокапятилетний господин, начавший свое дело с открытия скромного спортзала, был не столько успехами в бизнесе, сколько подозрениями, что он имеет крепкие связи с мафией.

Подобные связи у Бамона, действительно, имелись, и даже его начальный капитал составляли деньги, занятые у одного криминального авторитета (некоторые газеты, избегая прямых обвинений, утверждали, что через фирмы Эрика мафиозные структуры отмывали прибыль от наркоторговли). Состояние бизнесмена росло, как на дрожжах, у него появлялось все больше и больше влиятельных знакомых, благодаря которым его стали допускать к очень большим проектам, о которых он и не мог мечтать, будучи хозяином заурядного спортзала.