Это все так заумно объяснено. Если сказать проще, то каждое мероприятия должно планироваться и обеспечиваться как в материальном, так и в профессиональном плане. Не умеешь — лучше не лезь. А если полез, то соблюдай технику безопасности. И во всех неудачах виноват только я.

Можно, конечно, лежать в постели, ходить на горшок, закрыть окна и ждать конца света. Хрен. Не для того я оставлен здесь в одиночестве, чтобы помереть от поноса или разбиться на какой-нибудь трассе. Кто-то сверху наблюдает за мной и злорадно смеётся, когда я выбираюсь из-под перевернувшейся машины или брожу около огромной вещи, которая мне нужна и которую я не знаю, как доставить в мою резиденцию. А я нахожу выход и пользуюсь тем, что мне нужно. Так вот, я не буду сидеть, а буду жить полной жизнью. И все равно научусь летать на самолёте, а, может, даже заведу большой пассажирский самолёт и полечу в нем куда-нибудь на другой континент. Да.

Да. Яйца на исходе. Нужно заехать на ферму и набрать десятка полтора или два в пластмассовые контейнеры. И нужно заехать на дачи на заготовку ягод, пора варить варенье. В магазинах есть варенье, но свежее и домашнее варенье это свежее и домашнее варенье, которому цены нет. Я, правда, не умею варить варенье. Но все мы когда-то и чего-то не умели, а сейчас вот умеем.

Надо бы подумать о том, чтобы курятник организовать здесь. Нарисую план курятника и сделаю. Попозже.

Сделал объезд города и проверку радиопередающего центра.

Заехал в одно из садоводств. Набрал полведра малины и полведра крыжовника. Смородина осыпалась и малина вся подсохшая, никто не поливает. Сады приходят в запустенье. На будущий год нужно подумать над тем, чтобы сделать посадки около резиденции. И вода рядом, и сам рядом.

Варенья получилось мало. Залил в маленькие банки и оставил их незакрытыми, чтобы подсохла корочка сверху. Эта корочка предохранит от плесени и вообще как бы законсервирует продукт.

Искупался в реке. Помылся с хозяйственным мылом. Настроение прекрасное.

11 августа.

День памяти бандитов в одной из бывших советских республик. Они заменили разбитых фашистов и даже не сняли с себя эсэсовские знаки различия, зверски убивая представителей интеллигенции и людей, которые старались выжить в новых условиях советского государства. От свалившейся на них свободы они выбросили на свалку все, чего они добились в составе великого государства и стали незаметным винтиком в составе Евросоюза. Когда-то их артистов, писателей, художников, певцов знали все от мала до велика в СССР и за границей, сейчас о них не знает никто. Jedem das Seine. [111] Каждому своё.

Вот и сегодня мы получаем все по тому же принципу. Каждому своё. Кто-то находится где-то, а оставшиеся живут, не видя света в конце тоннеля. Это я о себе. Какую перспективу может видеть человек, оставшийся в одиночестве? Особой перспективы нет. Жить для того, чтобы жить. Есть, для того, чтобы жить. Хотя нет, я все-таки вижу перспективы в том, что я не один на этой грешной земле, и я ищу того, кто остался. И обязательно найду. Иначе незачем было жить.

Выйдя из дома, я пошёл к реке и умылся прохладной утренней водой. Если дождя не будет в ближайшее время, то уровень реки снова снизится и все, что растёт, пропадёт полностью.

Поехал на осмотр объектов. Побывал в церкви. Заехал в мэрию. В одном из департаментов нашёл материалы о складах мобрезерва. Неблизкий путь туда, но съездить надо, хотя, как я предполагаю, там такая же вонь, как и непроветриваемом морге с отключённым холодильным оборудованием.

Я немного ошибся. Хранилище строили ещё в незапамятные времена инженеры, которых расстреляли только за то, что они были инженеры и были грамотнее тех, кто пришёл к власти. Тогда всех приводили к общему знаменателю под пьяного люмпена, объявившего лозунг "мир хижинам, война дворцам".

Некоторых, наиболее конформных [112] специалистов, оставили, чтобы показать миру, что и Россия ещё не деградировала до последней стадии.

Я не буду описывать огромное хранилище, где хранится всё-все, чтобы миллионный город просуществовал не менее недели на своих запасах.

Я с трудом и с помощью автомашины открыл огромные ворота, законтрив их так, чтобы они не закрылись за мной, навечно похоронив меня на складе. А что, был такой случай в период Первой мировой войны. [113] Одного русского солдата забыли сменить на складе, а потом в боях выход из склада завалило землёй, и он где-то лет десять прожил на складах в полной темноте. И когда его нашли, то он был в чистеньком обмундировании, которое менял каждую неделю, благо тюков с обмундированием было много, сытый и с хорошо вычищенной винтовкой, которую смазывал жиром от рыбных консервов. И только по глупости спасателей он ослеп, так как его сразу вывели на свет.

На склад я заехал прямо на машине, освещая тёмные коридоры, в которых могли бы проезжать рядом большегрузные машины. Внезапно я остановился.

— А зачем мне со свечкой ехать в темноту складов, — подумал я, — если здесь обязательно должны быть резервные источники питания? Второе, я с выхлопными газами от машины могу только задохнуться где-нибудь в тёмном углу, потому что хотя и есть естественная вентиляция, так нет запаха гнили, но угарный газ есть угарный газ.

Дизельную, как помещение, где размещён дизель-генератор, я нашёл быстро. Стационарная дизельная электростанция мощностью примерно одна тысяча киловатт. Дизель мощный, стоит уже давно. В баках нет горючего. По идее, такие дизельные установки нужно проворачивать, то есть крутить мощный коленчатый вал, чтобы он не деформировался под собственным весом, весом поршней и не деформировал вкладки-подшипники. А кто его будет проворачивать.