Когда обе машины уехали и все успокоилось, я на цыпочках вышла в коридор. Дверь в спальню Брон осталась открытой настежь, и в комнату Карла тоже, но свет ни там, ни там не горел. Я тихо спустилась в кухню и увидела на столе записку:

«Дорогая Айрис.

Расскажи, пожалуйста, Мел и Стиву, что случилось. Я позвоню, как только будут какие-то новости. Карл».

Мне не хотелось возвращаться в постель. Я сварила себе кофе и устроилась на диване в гостиной, поджав ноги, с чашкой в руках. Сейчас было уже без десяти пять, но, судя по всему, вряд ли Карл позвонит раньше семи. Я вздрогнула: отворилась дверь, и появилась Мел, в халате, полусонная.

— Айрис, слава Богу! Что здесь такое творится, скажи на милость? Никого нет, ни Брон, ни папы, ни Карла, — куда они все подевались?

Я объяснила ей, в чем дело. Она расстроилась и даже почти рассердилась, что ее не разбудили.

— Я бы тоже поехала в больницу. Вдруг я понадоблюсь Брон.

— Там Карл. По-моему, лучше посидеть здесь, подождать его звонка. Он наверняка позвонит, если… ну, если будет что-то срочное.

Ее глаза расширились.

— Ты хочешь сказать… Если папа умирает? — При этой мысли она разразилась рыданиями.

Я как могла ее успокоила и заставила выпить немного горячего кофе. Я знала, что риск велик. У Реджиса это был уже второй сердечный приступ. Мы с Мел уселись поудобнее и принялись тихонько разговаривать о том о сем, дожидаясь рассвета. Карл позвонил сразу после семи. Его отец в реанимации, но держится пока неплохо. С ним сидит Брон. Если Стив и Мел хотят приехать в больницу…

Стивену позвонила я, потому что Мел была не в состоянии что-либо делать. Через десять минут они уже садились в машину. Больница была всего в миле езды от дома.

«День подарков» выдался безрадостный. Мы с мамой слонялись по дому, ожидая, когда зазвонит телефон. Дяде Реджису, кажется, понравился сборник кроссвордов, но вот сможет ли он их когда-нибудь поразгадывать… Около одиннадцати заглянула Николь, чтобы узнать, не слышно ли чего-нибудь нового. Она осталась перекусить с нами холодными сандвичами, хотя особенного аппетита ни у одной из нас не наблюдалось. Карл позвонил в два часа. Состояние Реджиса улучшилось, но незначительно. Шел разговор о срочной операции, если врачи решат, что у мистера Блейка хватит сил ее выдержать. Если в течение дня ему не станет хуже, Карл со Стивеном вернутся домой. Брон и Мел собирались остаться в больнице на всю ночь. Николь пошла домой, дожидаться Стивена.

Карл вошел, когда мы с мамой готовили ужин. Он выглядел измученным от напряжения, и мне до боли захотелось обнять его и утешить. Все до единого ищут у него поддержки. Я видела, как все прислушивались к его советам, и знала, насколько он привязан к отцу; как он, должно быть, волнуется. Я налила ему виски с содовой и, когда он выпил, с удовольствием отметила, что в лице у него наконец появились какие-то краски.

— Он висел на волоске, — рассказывал Карл, — но сейчас вроде бы ему стало получше. Рановато говорить с полной уверенностью, но врачи считают, он цепляется за жизнь руками и ногами. После операции все станет ясно. Критическими будут следующие три дня.

— Карл, дорогой, я собиралась погостить до Нового года, но мне кажется, лучше я полечу домой послезавтра, если ты будешь так любезен и съездишь поменяешь билеты, — сказала мама.

— Совершенно незачем уезжать так скоро, тетя Ольвен. Правда, Брон вряд ли будет проводить здесь много времени, но Айрис…

— Айрис понимает, что мне лучше уехать. Она знает, обо мне нечего беспокоиться. Я найду чем заняться дома, и мне прекрасно живется в нашей деревушке. Неделя прошла очень славно, а сейчас… Брон будет занята в больнице, так что Айрис поможет по дому, пока все не образуется.

— Но…

— А перед выходными обещали сильные снегопады, — торопливо продолжала мама. — Не могу же я здесь застрять. У меня столько дел дома. На следующей неделе вечер в нашем дамском бридж-клубе, и я всегда занимаюсь там организацией стола. А если еще и в Уэльсе погода испортится…

— На самом деле, мам, ты просто не в силах выдержать вдали от Уэльса больше недели, — мягко поддразнила я, но она лишь слабо улыбнулась.

— Я же говорю вам, неделя действительно прошла очень славно. Рада была с тобой повидаться, крошка, и убедиться, что теперь ты прекрасно выглядишь. Чудесно было с вами со всеми познакомиться, так что летом, если Айрис будет здесь, может, я еще разок наведаюсь. — Она помолчала. — Айрис, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Что бы ты ни решила сделать, ты вольна выбирать сама. Ты мной не связана, и я не хочу тебе мешать. Я счастлива, повторяю тебе. Мы всегда навестим друг друга, если захотим.

— Само собой разумеется, мам. Я к тебе приеду, несмотря ни на что.

Она умиротворенно улыбнулась.

— Ну тогда все в порядке, крошка.

Я заметила, как они с Карлом переглянулись, и он улыбнулся ей в ответ, но в этот момент я была слишком тронута открытием, насколько великодушная и бескорыстная у меня мать, чтобы обращать на их безмолвную беседу серьезное внимание.

Я отвезла маму в больницу, чтобы она попрощалась с Брон. Нам не разрешили навестить Реджиса, хотя он понемногу приходил в себя. Брон для порядка возразила, что маме вовсе не надо уезжать, но было видно, что она ни на чем не может по-настоящему сосредоточиться, поскольку ее мысли всецело заняты мужем. Стив отвез нас в аэропорт Торонто. Я настаивала на том, что провожу маму сама, но Карл был непреклонен.