–  Добрый день, - Гарри даже подскочил - томный голос профессора Трелони раздался прямо за его спиной.

Необычайно худая женщина в громадных очках, делавших ее глаза несообразно большими для лица, профессор Трелони устремила на него тот трагический взгляд, который неизменно у нее появлялся, стоило ей завидеть Гарри. Как обычно, в свете камина на ней поблескивали бесчисленные бусы, цепочки и браслеты.

–  Вы сегодня раньше других, мой дорогой, - печальным тоном обратилась она к нему.
– В последнее время своим Внутренним Оком я вижу ваше храброе лицо покрытым тучами тревоги. И к сожалению, должна сказать, что ваше беспокойство небезосновательно. Вижу для вас грядут трудные времена, увы… очень трудные… Боюсь, то, что страшит вас, и в самом деле произойдет… и, возможно, гораздо раньше, чем вы думаете…

Ее голос понизился почти до шепота. Рон, глядя на Гарри, повращал глазами - тот в ответ изобразил каменное лицо. Профессор Трелони проскользнула мимо них и опустилась в просторное кресло с подголовником перед камином, лицом к классу. Лаванда Браун и Парвати Патил, страстные почитатели профессора Трелони, устроились на пуфах вплотную к ней.

–  Дорогие мои, для нас настало время обратиться к звездам, - заговорила она.
– Движение планет и таинственные предзнаменования они открывают лишь тем, кто сумел вникнуть в фигуры небесного танца. Человеческая судьба может быть прочитана в их пересекающихся лучах…

Тут мысли Гарри куда-то поплыли. Ароматический дым всегда действовал на него усыпляюще и одуряюще, а туманные речи профессора Трелони о предсказании судьбы и подавно никогда не увлекали. Но он никак не мог заставить себя не думать о ее словах - «Я боюсь, то, что страшит вас, и в самом деле произойдет…»

Нет, Гермиона права, подумал Гарри с раздражением, профессор Трелони и в самом деле старая обманщица. Ведь он решительно ничего не боялся в этот момент - ну, если не считать опасений, что Сириуса схватили… но что может знать профессор Трелони? После долгих размышлений он пришел к выводу, что все эти ее фирменные предсказания - не более чем случайные догадки, подкрепленные нагоняющими страх манерами.

Исключая, правда, тот раз в конце прошлого семестра - тогда она изрекла пророчество, что Волан-де-Морт воспрянет вновь… сам Дамблдор сказал, что, по его мнению, транс был непритворный, когда Гарри описал ему, как все было…

–  Гарри!
– позвал его Рон.
– Что?

Он огляделся - на него смотрел весь класс. Гарри сел попрямее, - оказывается, он почти задремал, разморенный теплом и погруженный в свои мысли.

–  Я только что говорила, мой дорогой, что вы, без сомнения, рождены под пагубным влиянием Сатурна, - произнесла профессор Трелони не без некоторой обиды в голосе, поскольку было очевидно, что он пропустил ее слова.

–  Рожден под чем, прошу прощения?
– переспросил Гарри.

–  Сатурн, дорогой, планета Сатурн!
– повторила профессор Трелони, явно задетая тем, что Гарри не был потрясен этим известием.
– Я рассказывала, что Сатурн, несомненно, был в пике активности в момент вашего рождения… темные волосы… хрупкое сложение… трагические потери в самом начале жизненного пути… Думаю, что не ошибусь, если скажу, что вы родились в середине зимы?

–  Нет, - ответил Гарри.
– Я родился в июле.

Рон поспешил скрыть свой смех за приступом кашля. Полтора часа спустя каждый получил запутанную круговую карту неба и пытался расписать на ней положения планет на день своего рождения. Это была скучнейшая работа, требовавшая постоянно сверяться с таблицами времени и рассчитывать углы.

–  У меня тут получается два Нептуна, - сказал Гарри через некоторое время, мрачно глядя на свой лист пергамента.
– Такого не может быть, верно?

–  А-а-а-а-ах, - прошелестел Рон, изображая таинственный шепот профессора Трелони.
– Когда в небе появляются два Нептуна, мой милый, это верный знак, что рождается маленькая зануда в очках….

Симус и Дин, корпевшие рядом, громко захихикали, но все же не смогли заглушить взволнованный возглас Лаванды Браун:

–  Ой, профессор, посмотрите! Мне кажется, у меня получилась неаспектированная планета! Ой, что бы это могло быть, профессор?

–  Это Уран, моя дорогая, - сказала профессор Трелони, всматриваясь в карту.

–  А могу я тоже взглянуть на Уран, Лаванда?
– ехидно проворковал Рон.

К несчастью, профессор Трелони услышала его и, возможно, именно по этой причине в конце занятия задала им непомерное домашнее задание.

–  Подробный анализ траекторий планет, влияющих на вас в наступающем месяце со ссылкой на ваш собственный гороскоп, - грозно приказала она тоном, больше похожим на речь профессора МакГонагалл, чем на ее привычное эфирное щебетание.
– Все должно быть готово к следующему понедельнику, и никаких отговорок!

–  Чертова старуха, несчастная летучая мышь!
– со злостью говорил Рон, когда они вместе с другими студентами спускались в Большой зал на ужин.
– Это же займет все выходные, это же…