–  Знаете, я… - начал он вполголоса, но Рон покачал головой, а Гермиона тихо сказала:

–  Мы так и думали, что ты рассердишься, мы на тебя ни капельки не в обиде, но и ты нас пойми: мы действительно старались уговорить Дамблдора…

–  Да, я знаю, - перебил ее Гарри.

Он задумался, подыскивая тему для разговора, не связанную с их директором: от одной мысли о Дамблдоре его нутро опять вспыхнуло гневом.

–  Кто такой Кикимер?
– спросил он.

–  Здешний эльф-домовик, - ответил Рон.
– Псих полнейший. Первый раз такого вижу.

Гермиона бросила на него сердитый взгляд:

–  Никакой он не псих, Рон.

–  Святая цель его жизни - чтобы ему отрезали голову и вывесили ее на дощечке, как голову его матери, - раздраженно сказал Рон.
– Это что, нормально?

–  Ну… если даже он немножко странный, его вины в этом нет.

Рон игриво стрельнул глазами в Гарри.

–  Гермиона все еще носится со своим обществом… Как его там?

–  Я ни с чем не ношусь!
– вспылила Гермиона.
– Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к кикимеру гуманно.

Ну ладно, ладно, - сказал Рон.
– Пошли, я умираю с голоду.

Он первым вышел на лестничную площадку, но они еще не начали спускаться, как…

–  Стойте!
– прошептал Рон и, выбросив назад руку, остановил Гарри и Гермиону.
– Они еще в коридоре, может, что и услышим.

Бесшумно наклонившись над перилами, все трое посмотрели вниз. В сумрачном коридоре под ними было полно волшебников и волшебниц, среди них виднелись и те, что охраняли Гарри в пути. Все взволнованно перешептывались. В самой гуще толпы Гарри увидел черные сальные волосы и крючковатый нос профессора Снегга - наименее любимого им из педагогов Хогвартса. Гарри сильней перегнулся через перила. Ему очень интересно было, что делает Снегг в Ордене Феникса.

Перед самыми его глазами вдруг возник шнур. Он посмотрел наверх и увидел на площадке этажом выше Фреда и Джорджа, которые тихо опускали к темному скоплению людей в коридоре Удлинитель ушей. Секунду спустя, однако, волшебники двинулись к выходу и пропали из поля зрения.

До Гарри донеслось тихое ругательство Фреда, поднимавшего Удлинитель обратно.

Они услышали, как входная дверь открылась, потом закрылась.

–  Снегг никогда здесь не ест, - негромко сказал Рон, обращаясь к Гарри.
– И хорошо, что не ест. Пошли.

–  И не забудь, Гарри, что в коридоре надо потише, - шепотом напомнила ему Гермиона.

Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и Тонкс, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы.

–  Ужинать будем на кухне, - прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы.
– Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери…

БАБАХ!

–  Тонкс!
– в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли.

–  Простите!
– взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу.
– Все эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об нее…

Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге.

Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошел раньше, раздернулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно ее пытают, старуха в черном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались.

Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, желтая кожа ее лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями.

Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задернуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала еще громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.

–  Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, все извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными черными волосами.

–  Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ!
– рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли.

Лицо старухи стало мертвенно-бледным.

–  Ты-ы-ы-ы!
– взвыла она, вылупив на мужчину глаза. Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!