–  Значит, будем сопротивляться?
– спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась.
– Прекрасно. Возьмите самую младшую, - приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом.
– Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.

Гарри заметил, как его друзья теснее обступили Джинни. Он шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди.

–  Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, - сказал он Беллатрисе.
– Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав?

Беллатриса не двинулась с места; не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы.

–  Ну, - сказал Гарри, - так что же это за пророчество, объясните!

Он не мог придумать ничего лучшего, кроме как продолжать разговор. Рука Невилла была прижата к нему, и он чувствовал, как она дрожит; затылком он ощущал участившееся дыхание остальных. Он надеялся, что они не теряют зря времени и стараются найти выход из этого тупика, поскольку у него в голове было пусто.

–  Что за пророчество?
– повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с ее лица.
– Ты шутишь, Гарри Поттер.

–  Вовсе нет, - сказал Гарри. Его взгляд перескакивал с одного Пожирателя смерти на другого, ища слабое звено, место, где они могли бы прорваться.
– Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту?

Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение.

–  Ты осмеливаешься называть его имя?
– прошептала Беллатриса.

–  А что?
– отозвался Гарри. Он еще крепче сжал в руке стеклянный шарик, предвидя новую попытку отобрать его колдовством.
– Да, мне совсем нетрудно называть его Волан…

–  Замолчи!
– взвизгнула Беллатриса.
– Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как…

–  Разве вы не знаете, что он тоже полукровка?
– дерзко спросил Гарри. У Гермионы, стоящей рядом, вырвался тихий стон.
– Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец - маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?

–  ОСТОЛБЕ…

–  НЕТ!

Из палочки Беллатрисы Лестрейндж вырвался красный луч, но Малфой отклонил его, и заклятие угодило в полку слева от Гарри. Несколько стеклянных шариков разбилось.

Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей.

–  Когда наступит солнцестояние, придет новый… - сказала фигура старика с бородой.

–  Не нападай! Мы должны получить пророчество!

–  Он осмелился… как он смеет… - невпопад выкрикивала Беллатриса.
– Паршивец… грязный полукровка…

–  ПОДОЖДИ, КОГДА ПРОРОЧЕСТВО БУДЕТ У НАС!
– взревел Малфой.

–  И никто не придет после… - сказала фигура молодой женщины.

И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. От них и от их прежних убежищ не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу. Но они подали Гарри идею. Теперь надо было найти способ поделиться ею с другими.

–  Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, - сказал он в надежде выиграть время. Потом медленно передвинул ногу в сторону, пытаясь нащупать ею чью-нибудь еще.

–  Не вздумай шутить с нами, Поттер, - сказал Малфой.

–  Никаких шуток, - ответил Гарри, сосредоточив внимание на своей ноге и стараясь не потерять при этом нить разговора. Наткнувшись на чью-то туфлю, он придавил ее носком ботинка. Резкий вдох у самого его уха подсказал ему, что нога в туфле принадлежит Гермионе.

–  Что?
– шепнула она.

–  Разве Дамблдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн?
– усмехнулся Малфой.

–  Я… что?
– вырвалось у Гарри. На мгновение он даже позабыл о своем плане.
– При чем тут мой шрам?

–  Что?
– еще настойчивее шепнула сзади Гермиона.

–  Так ты ничего не знаешь?
– сказал Малфой со злобным восторгом.

Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше шевелить губами: