Отступив назад и убрав пистолет в карман, я сделал хук правой и хук левой, используя подбородок Пирчюписа как боксерскую грушу. Тот перекатился через стол, упал на пол и врезался в стену.

— Вставай! — приказал я. — Это только начало.

Пирчюпис встал, опираясь о стену. Он сплюнул кровь с несколькими сдавленными ругательствами.

Я ударил его еще и еще. Если бы не стена, Пирчюпис давно упал бы.

— И это так приятно — страдать за другого? — мягко спросил я.

Да, представление было не из приятных, но оно и не должно было быть таким. Простой механический процесс, аналогичный багрению акулы. К тому же я прекрасно знал, как поступил бы Валдис Пирчюпис, поменяйся мы местами. Моя убежденность возросла, когда я увидел все ту же ненависть и злобу в уже помутневших глазах пленника.

— Мы можем продолжать, Валдис, так долго, как ты сам пожелаешь. Я к твоим услугам. Могу провести за этим занятием остаток дня. А в перерыве можно попробовать что-нибудь с горелками и кислотами.

— Ты сукин сын!

— Оставим в покое моих родных и знакомых. Так мы поговорим или продолжим представление?

Я сжал кулак, и впервые за все время Валдис поднял руку, защищая лицо.

— Итак?

— Что ты хочешь знать?

— Так-то лучше.

Достав сигарету и раскурив ее, я намеренно выдохнул дым в лицо Пирчюпису. Если уж мне приходится играть подонка, надо соответствовать роли.

— Ты работаешь на Зиганшина?

— Нет.

— Что же ты делал в его свите прошлой ночью?

— Я только что познакомился с ним. Пытался найти работу в «Фармбиопроме».

— Зачем?

— Жрать всем нужно.

— Мне кажется, что ты любишь питаться инсулином, — заметил я.

— Ты меня неверно вычислил. Я — провизор и хочу найти работу, которую смогу делать.

Слова Валдиса не произвели на меня никакого впечатления.

— Кто дал тебе записку?

— Другой человек.

— Тот же, что нанял тебя для похищения девушки?

— Мы не собирались ее похищать, хотели только слегка припугнуть.

— Но это был тот же тип?

— Да.

— Кто?

— Тот, на кого я работаю.

— Валдис, по-моему, ты не хочешь быть искренним. Я и так уже перевозбудился от ожидания. На кого ты работаешь?

— На одного бизнесмена.

— Его зовут Бурциевич?

Глаза Пирчюписа сверкнули.

— Нет.

Я с размаху двинул его в челюсть — голова того снова ударилась о стену.

— Я же предупредил тебя: я перевозбудился. Кроме того, ты лжешь. Я уверен в этом. Говори, на кого еще ты работаешь, и говори быстро. Иначе я покажу тебе все, на что способен.

Пирчюпис вытер губы тыльной стороной ладони:

— Хорошо, бля-сука. Будь по-твоему. Мы похитили ее папашу. Но если со мной что-нибудь случится, ему конец!

— Ты смотришь слишком много детективных фильмов, кретин. В свой сценарий ты вставил и этот банальный эпизод, — заметил я.

— Расскажи обо всем девчонке, и посмотрим, что она скажет.

Реакция моя была мгновенной.

— К сожалению, не могу. Она в Питере.

— И все-таки расскажи ей.

— Лучше спроси себя: надолго ли тебя хватит, если мы продолжим разговор в прежней тональности?

Пирчюпис молча смотрел перед собой. Я не торопил его. Пусть взвесит все «за» и «против».

— Мы можем заключить сделку? — спросил Пирчюпис.

— Все зависит от условий.

— Дай мне сигарету.:

Я сделал пару шагов назад, залез в карман и вынул сига-рету. Пирчюпис взял ее, но сигарета выскользнула из рук и закатилась под стол. Он что-то пробормотал и полез за ней…

И тут заварилась каша! Он с полминуты ползал в поисках сигареты и вдруг рванулся из-под стола, как спринтер на старте. Массивный стол пополз вверх, пробирки и реторты стали падать, засыпая все вокруг осколками. Пирчюпис же спрятался за поднятый на попа стол и действовал им как дубиной. Мне пришлось отступить. Я увидел, как мой противник скользнул в холл. Я выстрелил, но промазал.

Выругавшись, я обогнул перевернутый стол и бросился вдогонку. Пирчюписа уже не было видно, зато был слышен хруст ломаемого кустарника, через который он продирался. В голове моей лишь мелькнуло: Пирчюпис — ключ от машины — машина — дорога… Уже через секунду я бежал к дому. Еще несколько метров, и я свернул в кусты, пытаясь перехватить беглеца, но обо что-то споткнулся и полетел на землю. Некошеная трава смягчила падение, я перекатился через себя и сел.

Потом я увидел, обо что именно споткнулся. На земле лежало мертвое тело. Еще недавно в нем обитала душа господина Гамлета Папазяна.

Душа в нем обитала и в самом деле недавно: руки еще не успели остыть. Похоже, отправили его в мир иной, прервав не слишком добродетельную жизнь с помощью того самого кастета который сейчас лежал в моем кармане. На одежде Папазяна не было крови, на горле отсутствовали следы удушения. Мышиное личико оставалось спокойным, очевидно, он даже не сопротивлялся. Сзади, за правым ухом, череп был проломлен. Видимо, Папазян потреблял не слишком много кальция и его кости были хрупкими. А может быть, Пирчюпис просто недооценил силу своего удара. Я не сомневался, что Папазяна убил именно он. Однако у этого пресловутого Пирчюписа было достаточно времени, чтобы убежать на приличное расстояние, и вопросов ему уже не задашь.