– Так все тогда, Макс? Хеппи-энд, что ли?

– Не считая Арлиновой, да. Конец прекрасной эпохи, если угодно. – Макс непонятно улыбнулся и исчез с глаз моих.

Последняя фраза здорово врезала мне под солнечное сплетение. Не надо быть чувствительным гением, чтобы понять, что закончилась эпоха хождения по лезвию ножа. Где мы с Максом в течение очень короткого времени бродили вдвоем. Теперь у него Рита и новый роман, а у меня… Я посмотрела на значок «Скайпа» и подумала, не позвонить ли Эйдану.

Потом со вздохом принялась разбирать имейлы. Часа через два голова просто гудела, но конец прекрасной эпохи каким-то образом отодвинулся на неопределенный срок. Я зашла за Максом, и мы постучались к Гере.

– Неужто отчеты? – спросил он.

Я замотала головой.

– Слушай, тут все-таки творится что-то не до конца понятное.

Туров уставился на меня с откровенной мукой во взгляде. На сердце сразу потяжелело.

– Ни в одной стране мира нет таких показателей, как у нас.

– Ни в одной стране мира нет таких деконструкторов, как у нас.

– Неправда, – мягко парировал Макс, и я удивленно уставилась на него, складывая и снова расправляя бумаги. – Помнишь, в начале декабря я был на Конгрессе?

– Пока склерозом не страдаю, – выстрадал фразу Гера.

В нем как будто что-то переломилось, и теперь некрасиво, неестественно торчало обломками наружу.

– Полно отличных команд. Они такие кейсы представляли, что я потел и не знал, как бы выкрутился на их месте.

– Замечательно, просто замечательно, Максим. Еще что-нибудь?

– Вообще-то, да, Герман, – с нажимом отозвалась я. – Еще что-нибудь. Еще маленький прицеп чего-нибудь. И раз уж ты замещаешь Арлинову, то выслушай, будь добр.

Гера вяло качнул головой, потом мгновенно собрался и отрезал:

– Генерал-майору позвони.

– Герман! – Я сделала большие глаза. – Ты потрясен. Это нормально. Это обычная реакция. Сосредоточься на том, что я пытаюсь сказать. Завтра пойдешь и напьешься в хлам, а сегодня послушай. Ни в одной стране мира не было такого скачка, как у нас.

Он тяжело оперся на стол, посмотрел на меня, потом на Макса – и наконец сдался:

– Макс, хоть бы ты помог. Что вы, как дети малые, лекцию по электронному книгоизданию вам дать? Или про Амазон рассказать и его абсолютно легальные читалки?

– Кстати, еще один вопрос. – Я даже указательный палец подняла. – Чем покупка книги за деньги помогает нам? Ведь та же электронная версия, точно так же висит в Интернете.

– Издание. Ее все равно издали, – простонал Гера. – Это не то, что у нас: незакрепленный смысл болтается на флагштоке. Это официальное издание.

– Но смотри, ведь мир лихорадит то Гарри Поттером, то «Сумерками», то «Оттенками серого».

– Максим, выдай ей снова учебник, и выметайтесь оба.

Я подскочила к столу, легкая и чуть злая.

– Хочешь статистику по Украине и Белоруссии, где все читают наш же «Самиздат»?

Гера даже отпрянул.

– Прорывы увеличились значительно по сравнению с предыдущим периодом. Но и там, и там – отставание в два с половиной раза. Так что одним генерал-майором мы никак не обойдемся. Мне лично нужны ваши мозги.

– И завтра – конец света? – задумчиво протянул Макс.

– Именно, – по слогам отбарабанила я. – Плюс защищающиеся миры, плюс…

– Плюс тот факт, что сиквел тоже разваливается. В нормальных ситуациях. – Гера наморщил нос и c силой потер лоб рукой.

– Какое счастье, что ты очнулся. – Я даже выдохнула.

– Да садитесь вы оба, горе-деконструкторы, – отозвался Гера. – Точно звонить пока не будем?

– Железно. – Макс кивнул. – У нас одни сплошные теории вместо фактов.

Гера закатил глаза:

– Гипотезы?

– Две штуки, – сказала я и тут же поняла, что брякнула неосознанно, наугад.

– Дай угадаю. Наши пираты – самые пиратские пираты в мире, и именно поэтому миры развились настолько, что протестуют против вмешательства в себя?

Собственно, это и была первая версия, но я тут же ткнула Макса в бок:

– Ты ему учебник зачитывай, а не мне.

Тот развел руками:

– Я вообще ни при чем, это вы тут переругиваетесь, будто только познакомились.

Передо мной живо всплыла та самая сценка. Я ошарашенно таращусь на Геру, потому что ну никак не ожидала увидеть в Закрытии фантастических реальностей скучного бледного двадцатишестилетнего гения, а он смотрит на меня как на отродье ада, явившееся сбивать его с пути истинного.