– Нет, я не против. Устрой сцену и впади в истерику. – Язык я прикусила почти моментально. Не мои, чужие слова, против воли рвущиеся из горла.

Барт сделал глубокий вдох, и я вдруг заметила, что на длинной красивой шее заходится в истерике пульс. Закрыла глаза, решив, что это галлюцинация – с какой же частотой должно биться сердце? Подняла ресницы. Посмотрела на Барта. На шею. Тут же велела себе успокоиться. Парень, судя по всему, был поживее меня. «Живой» называл в насмешку, де, я же сверхживой, у меня пульс – пятьсот ударов в минуту.

Я так удивилась открытию, что не поняла сначала, что в дверь стучат снова. На этот раз, правда – три, пауза, два, задержка, снова три.

– Это что еще за цирковые номера? – Барт уставился на меня.

А я никак не могла заставить себя просчитать варианты. Если Макс – предатель, то зачем пришел и стучит, как условлено? Если не предатель, то каким образом прислал меня в вампирское гнездо? По ошибке, что ли? Таких совпадений просто не бывает.

– Сидим молча, – отозвалась я.

– Нет, дорогая. Не сидим, – с этими словами непонятный моей логике Барт пошел открывать, а я навострила уши и зачем-то подумала о капельке удачи. Огнестрельного оружия поблизости не было, а до комендантского часа оставалось несколько минут. Предатель, не предатель, а будем мы с Максом на том свете вместе, причем очень скоро. На этот раз сердце отдалось таким стоном, что я сложилась пополам, напряженно гадая, что же со мной не так.

В прихожей раздался выстрел, потом – звериный рык. Я вскочила с места, так и не справившись с болью; в этот момент Барт втащил в гостиную сопротивляющегося, но, к счастью, вполне живого Макса.

– Совсем озверел. Роксана, кинь пакет.

Я окаменела. Барт швырнул Макса ко мне, да так, что тот половину комнаты пролетел в прямом смысле этого слова. Но я смотрела не на нашего предводителя, будь он десять раз неладен, а на вампира. Тот истекал кровью, причем довольно быстро.

– Даже не думай. Я все равно успею сломать вам шеи. – Я подпрыгнула на месте, потому что эти слова Барт сказал мне на ухо, хотя за мгновение до находился метрах в десяти от меня.

– Пожалуйста, пожалуйста. Ты сам отнял сумку, она на столе стоит.

Макс наконец поднялся на ноги и посмотрел на меня, прищурившись:

– Заманила. А я-то, дурак, поверил.

Барт, только что разодравший зубами пакет, не выдержал и начал хохотать. Поперхнулся, расплескал всю кровь и аж пополам согнулся. Как я пару минут назад. Зеркалил как будто.

– Ну да, Макс, я во всем виновата. И ящики жизнеобеспечения самолично перетаскала все. За полтора часа.

– Какие я… – Он прервался на полуслове и настороженно заозирался по сторонам, сделавшись похожим на загнанного зверя.

– Представь себе, пока мы с ней коротали время, она в предатели записала тебя. Решила, что ты ее сюда послал. С тем, чтобы избавиться от свидетеля.

Макс бросил на меня мрачный взгляд исподлобья.

– Да-а-а, – протянула я. Душу грызли кошки. – А тут все практически радужно оказалось. Весельчак Барт, ящики жизнеобеспечения вместо гробов, пульс… – Я остановилась, но не вовремя; кровосос уставился мне прямо в глаза.

– Пульс? – переспросил он.

Я поглядела на его ногу. Видимо, чужая кровь помогла. Во всяком случае, умирать он перестал.

– Пульс, – кивнула я. – Учащается. Когда вижу Макса.

Барт рассмеялся, а Макс фыркнул.

– Вот что, живая, ты слишком умная какая-то. Валите отсюда оба, чтобы духу вашего тут не было. Я поговорю с Мег о том, чтобы ты вела переговоры. Глядишь, и решим что-нибудь.

Я бросила взгляд на Макса. Он, видно, по привычке, дернул меня наверх.

– Серьезно? Отпускаешь?

– Валите оба. – Барт оперся на стену. – И игрушки забирайте. На вашем месте я бы поспешил, гробы откроются через три с половиной минуты.

Я, как ошпаренная, метнулась за сумкой, Макс схватил два пистолета, обернулся, но я тут же пнула его в колено и поволокла к выходу.

Улица освежила легкие вечерней прохладой.

– Камеры жизнеобеспечения? Пульс? – Макс шагал так быстро, что уже было неясно, кто кого тянет. – Что за чертовщина? Откуда в доме Лойда вампиры?

– Они не вампиры, – задыхаясь, сообщила я.

– Ну, а кто тогда? Скажи, Рокс, кто?

– Понятия не имею. И понятия не имею, почему он нас отпустил.

– Накручено-то, накручено. Сначала одни правила, потом другие.

– Может, они всегда были одинаковыми?

– Непохоже.

Я слишком поздно услышала шуршащие по асфальту шины, чтобы что-то предпринять. Макс быстро качнулся в сторону, и во мгновение ока мы оба лежали на чьем-то газоне. Подсек меня, даже глазом не моргнув, и сразу же показал на два железных ящика, за которые мы и перекатились, моментально вымокнув до нитки.

– Шеф! – раздалось из недр машины. – Это довольно бесполезное занятие. – Сердце потекло; я узнала голос Майка. – Мы за тобой следили. Наш новый бармен – очень сообразительный парнишка оказался. Тут сейчас полыхнет, шеф, так что советую принять правильную сторону.