С кухни доносился аппетитный запах лепешек и начинки, заглушивший даже дезодорант. У меня засосало под ложечкой. Весь день ничего не ела. Даже если Джейми повар так себе, мне понравится все. Еще один мудрый совет Тима: «Свидание натощак всегда ярче». Что ж, это можно трактовать как часть любовной игры, легкий вариант мазохизма.

Зря я волновалась — Джейми отлично готовит. Правда, наготовил на целую футбольную команду. Неужели я произвожу впечатление такой жуткой обжоры? Столько всего съесть я не смогла бы даже под дулом пистолета.

Квартира у Джейми опрятная, для мужчины даже очень. Афиша «Искателей потерянного ковчега» на стене была несколько неожиданна, но в рамке смотрелась как эстамп.

— Она с автографом Джорджа Лукаса! — гордо пояснил Джейми, уверенный, что я оценю его удачу. А вот обширная коллекция дисков действительно вдохновляла, и компактный холостяцкий ноутбук тоже.

По тому, как выглядит дом мужчины, можно многое о нем понять. Не раз в этом убеждалась. Несколько лет назад был у меня некто Натан: бордовые обои под замшу, занавески в гостиной черные, и черный диван, и кофейный столик черный-пречерный. Возникало ощущение, что тебя запихнули в какую-то гигантскую кровавую рану с запекшимися краями. Жуть. Член у бедняги был маленький, и словарный запас — тоже.

А Терри, приглашая к себе, ничуть не стеснялся развешенных по всей квартире вкладышей из газеты «Сан» с голыми красотками. Он прилеплял их плотными клеевыми шариками повсюду. Даже на двери туалета висела одна ню, видимо, ее выдающиеся достоинства отлично способствовали естественным отправлениям. Заболтать Терри мог кого угодно, но с мужскими доблестями дело обстояло хуже. Точнее говоря, с эякуляцией. Могла начаться даже от приступа хохота.

И, наконец, вспомним Зака. Инструмент у него был ого-го, и умом природа не обидела. Но был катастрофически неряшлив. До сих пор не могу без дрожи вспоминать его кухню, заросшую грязью, по которой ползали стаи членистоногих. Кстати, о членах. Вызвать у меня иную дрожь (посредством своего ого-го) Зак так ни разу не удосужился. Видимо, из-за гор хлама на всех более-менее спальных местах.

Ладно, хватит воспоминаний. Вернемся к Джейми. Пир был завершен шоколадным тортом (теперь придется месяц потеть на тренажерах). Мы и с набитыми животами продолжали весело болтать. О друзьях, о работе, где бывали в отпусках, о спорте, о религии, о политике — обо всем. Два часа без перерыва. Никогда еще я не чувствовала себя так комфортно в обществе мужчины.

Первым знаком того, что назревает крупная неприятность, было внезапное чувство распирания в животе, из-за которого мне страшно захотелось пукнуть. Собственно, именно этих последствий я опасалась, когда попросила Джейми добавить в курятину поменьше пряностей. Мои внутренности плохо реагируют на острую пищу. Начинка для лепешек была сдобрена перцем и травками совсем немножко. Но мне и этого оказалось достаточно, чтобы…

Джейми увлеченно рассказывал, как он плавал на каяках в Колорадо, а я изо всей мочи стискивала ягодицы, стараясь не прислушиваться к нараставшему урчанию в кишках. Смогла продержаться до ухода Джейми на кухню, когда он отправился варить кофе. Исторгнуть газы удалось бесшумно, но запах… Я умирала со стыда. Напустила вони в гостиную парню, в которого почти уже влюбилась. Одна надежда, что у Джейми притупился нюх от лука и специй, пока он готовил.

Поставив поднос с кофе на стол, Джейми потянул носом.

— Ох-х, — сказал он, и я почувствовала, что багровею. — Извини, Лора. Мусорный бачок попахивает, пойду вынесу.

Вот так была воспринята моя газовая атака. Пока Джейми чем-то шуршал и гремел на кухне, у меня прихватило живот и в глазах потемнело от накатившей дурноты.

— Ну вот, совсем другое дело, — бодро произнес Джейми, вернувшись.

— А где… где у тебя туалет? — почти шепотом спросила я.

— Наверху. Вторая дверь слева. Тебе нехорошо?

— Нет-нет, все нормально.

Да-да, мне очень плохо!

Выскочив из-за стола, я бросилась к лестнице и оказалась на ней быстрее, чем ты, мамуля, успела бы произнести слово «сальмонелла». Между тем в кишках бушевала и рвалась наружу очередная порция газов. Сдерживать напор, перескакивая со ступеньки на ступеньку, было просто нереально. Не дойдя до туалета, я разразилась целой руладой характерных звуков с влажным присвистом, означавшим, что могли пострадать и трусы. Рулада была громкой, Джейми точно ее услышал.

Мне захотелось умереть на месте, но кошмарный позыв заставил направить все усилия на преодоление последнего отрезка этого скорбного пути. Со скоростью света я влетела внутрь и, спустив трусы, отчаянно плюхнулась на стульчак (до сих пор синяки на ляжках от этой посадки).

Благословенное (и очень шумное) облегчение последовало в ту же секунду.

Вот так мгновенно перевернулся мой мир, радуга и синее небо сменились черным мраком.

И только потому, что все перевернулось в недрах моего организма.