Я всегда считал, что любовь – это чувство, противоположное ненависти. Так же, как белое противоположно черному. Здесь, в расположенном в Гималаях ашраме Сахадж Марг, меня научили думать иначе.

Чариджи, Учитель, сказал мне, что любовь абсолютна, как абсолютен Бог, и ей ничего нельзя противопоставить.

– А как же дьявол? – спросил я. – Разве дьявол не является противоположностью Бога?

– Нет, дьявол возникает там, где отсутствует Бог. Так же, как ненависть появляется там, где нет любви, – ответил он.

– А почему любовь может отсутствовать? – опять спросил я.

– Оттого, что мы отказываемся любить, – сказал он. – Любовь – это сделанный нами выбор.

Этот разговор заставил меня задуматься. Получается, ненависть – это тоже наш выбор. Она не является противоположностью любви. Она поднимает голову, когда любви нет, когда мы решили не любить. Чтобы остановить ненависть, ее нужно заменить любовью. Ненависть нельзя просто запретить.

Но возможно ли «привить» любовь? И кстати, что это такое?

Как я уже не раз говорил во многих своих статьях и лекциях, жизнь – это всегда компромисс, взаимные уступки по принципу «ты мне – я тебе». Во всяком случае, жизнь должна быть компромиссом. Однако с этой ли мыслью в уме вы ведете детей в цирк? Не ради же записи в дневнике: «Дети, я сводил вас в цирк такого-то числа. Тем самым дал вам что-то. Я жду, что в будущем вы отплатите за это, позаботившись обо мне, когда я состарюсь и стану немощным»? Вы для этого их ведете в цирк? Делаете вложение, чтобы получить прибыль, так что ли?

Помилуй бог. По обычаю сефардов, ждать от детей чего бы то ни было – грех. Вы даете своим детям, ничего не ожидая взамен. Так почему вы ходите с ними в цирк? Потому что любите их и хотите их порадовать. В чем же состоит ваша награда? В их радости. Вы счастливы потому, что счастливы они.

Итак, жизнь состоит в том, чтобы брать и отдавать, но любовь – это состояние, когда, отдавая, обретаешь. Вот почему вы должны отдавать от всего сердца, не задумываясь о размере отдаваемого. Только искренний поступок, совершенный от всей души, можно считать выражением любви. В еврейской традиции принято делать подарки анонимно, чтобы ничего не ждать взамен. Так люди учатся любить, обретая награду в самом даре. Последователь буддистской традиции сказал бы: «Спасибо, что позволил услужить тебе». Он получает награду в служении.

Затем я спросил Учителя: «Как же «привить» любовь?»

«Приучить себя к ней, – сказал он. – Любовь подобна мышце. Если вы ею не пользуетесь, она слабеет. Сделайте выбор в пользу любви и любите, тогда любовь станет расти. Крепнуть. Не нужно рассуждать о любви – ее невозможно объяснить. Ею нужно жить. Любите».

[44]

Мне кажется, я обнаружил источник уважения. Он «встроен» в убеждение, что из разногласий можно извлечь пользу для себя; что спор с человеком, имеющим другие взгляды, научит вас чему-то новому. Как если бы вы сказали: «Я буду уважать ваше мнение до тех пор, пока считаю, что у вас есть чему поучиться… и до тех пор, пока вы, споря, не станете мне неприятны».

Уважение зарабатывается (да и учатся ему) лишь опытом.

Глубокое уважение возникает тогда, когда и без доказательств ясно, что вам есть чему поучиться у другого человека. Любознательность натуры и открытость любому знанию гарантирует уважительное отношение к каждому человеку.

Так ли обстоит дело с доверием? Что заставляет одних людей быть доверчивыми, а других – подозрительными?

Полагаю, я нашел ответ. Все зависит от того, во что вы верите: в прирост, неизменность или (что хуже) убывание пирога.

Позвольте мне пояснить.

Вера в растущий пирог – это надежда на то, что в будущем всё будет только лучше. Мы все получим больше. То есть работа и вклад каждого ради куска покрупнее послужат на пользу всем. Поэтому мы не будем слишком возражать, если кто-нибудь (в виде исключения) получит больше, чем остальные.

Вера в неизменный пирог – это убежденность в ограниченности доступного ресурса, когда тяжкий труд одного не означает, что пирог увеличится в размерах. Напротив, если кто-то, интенсивно работая, ухитрится обеспечить себе кусок побольше, доля остальных уменьшится. Поэтому люди стремятся навредить амбициозному человеку и препятствуют его возможности преуспеть, стараясь не допустить, чтобы ему достался самый большой кусок пирога.

В сообществах, где бытует уверенность, что пирог убывает, существует тенденция объявлять вне закона каждого, кто проявляет предприимчивость и может заявить о правах на больший кусок. (В Советском Союзе слово «предприниматель» было синонимом слова «спекулянт», и каждый, кто получал этот ярлык, рисковал оказаться в ГУЛАГе.)

В той среде, где принято считать, что пирог растет, я могу позволить себе доверять и уступать другим, жертвуя своими интересами. Почему? Потому что я верю, что наш пирог действительно растет. Это позволяет мне считать, что, сиюминутно жертвуя своими интересами ради выгоды другого, я сам однажды получу больший кусок благодаря его стараниям увеличить наш общий пирог.