Игорь попытался по этим данным составить психологический портрет, но получалось с трудом.

– Кто вы, Лорхен?

Имя было странным. Похоже, что настоящим, но очень странным.

– Баба Яга, костяная нога, - губы Лорхен растянулись в тонкой улыбке.
– Поверь, Игорь, это сейчас не так важно.

Она перешла на "ты".

– Не люблю играть вслепую. И не хочу быть пешкой...

– Все мы чьи-то пешки, - оборвала Лорхен. На удивление это прозвучало очень искренне.
– Игорь, у тебя сейчас реальный шанс сдвинуться с "мертвой точки".

– Почему я должен просто так довериться незнакомому человеку.

– Ладно, скажу проще: ты мне нужен только по одной причине - благодаря своим дедуктивным способностям. Я же тебе нужна только как... как...

Лорхен сощурилась, подбирая выражения.

– Допустим, у меня есть клубок ниток, который указывает путь. Считай, что я действительно Баба Яга, а ты Иван-Царевич. Только одна разница: не ты пришел ко мне, а я к тебе.

– Каков твой резон?

– Я сказать не могу. Как там у вас - "государственная тайна", - улыбнулась своей шутке Лорхен.

Игорь никак не отреагировал.

– И что будет, если мы найдем Михаила? Как будем его делить?
– спросил он.

– Когда найдем, тогда и решим. Возможно, будем кидать жребий, - она снова улыбнулась.
– Ну как? Согласен?

Теперь улыбнулся Игорь:

– Нет! Здесь что-то не так. А раз я считаю, что "дело пахнет керосином", то за него не берусь.

Лорхен нахмурилась. Лицо ее вдруг резко стало каким-то отталкивающим, неприятным. Глаза еще больше потемнели.

– А что тебя убедит?
– глухо спросила она.

– Раскрой карты, тогда я подумаю.

– Если я их раскрою, то ты точно откажешься, - в тон ответила Лорхен.
– Смотри, Иван-Царевич, придешь к моей избушке сам, тогда не жди помощи.

И она встала из-за стола.

Игорь проводил ее взглядом до дверей. И когда она за ними скрылась, тут же бросился следом, в надежде проследить. Но на улице ее уже не было...

44.

– Зря отказался, - шеф сильно нахмурился.
– Мы уже который год топчемся на месте, как куры на насесте, - проговорил он в рифму.
– А тут хоть какой-никакой шанс! Ты по базе ее "пробивал"?

– Пробивал, - глухо проговорил Игорь.
– Нет ее там?

Своими впечатлениями и мыслями он делиться не стал.

– Попробуй еще раз войти в контакт. Тебя подстрахуют.

– Где я ее буду искать?

– Это уже не моя головная боль!
– рявкнул шеф.

"И какого я хрена ему все рассказал?
– Игоря от досады аж колотило.
– Идиота кусок! Думал, тебе орден дадут!"

Он, молча, встал:

– Разрешите идти!

– Свободен.

Игорь вышел полутемный коридор, потирая переносицу. Начинала болеть голова.

Он вошел в свой кабинет и присел.

– Вот послушай, - с какой-то радостью в голосе проговорил ему Глеб, - послушай, что пишут. Называется: "синдром цирковой лошади".

И он стал читать: "Синдром "цирковой лошади" возникает, когда, как говорится, на вас все ездят да еще и пришпоривают... человек пашет как заведенный, а все лавры достаются коллегам... Так, дальше, дальше... Ага. Основные симптомы: если нормальная усталость накапливается ближе к вечеру, то при синдроме "цирковой лошади" она постоянная, повышаются раздражительность, недовольство окружающими, возникают трудности в общении (человек уверен, что его все используют, пытаются чего-то добиться за его счет)".

– Слышал?
– весело спросил он.

– Слышал, - Игорь махнул рукой.

– Чего ты?
– Глеб откинулся на кресле.
– Опять шеф сношал?

– Опять.

– Так ты плюнь! А еще лучше, - продолжил Глеб, подымаясь с места, - съезди в воскресенье на рыбалку. Говорю тебе: лучшего релакса не найти!

Игорь снова потер переносицу.

– Рыбалку?
– тихо переспросил он.

"Развлекаться надумал?" - проснулось второе "я", обливаясь с ног до головы ядовитой желчью "праведности".

От мысли, что они мертвы, и лежат в своих холодных могилах, поедаемые червями и прочей мерзостью, а он живой и здоровый. Поливает, как ни в чем не бывало, цветы на подоконнике. Развлекается, на рыбалку ездит... От этой мысли стало так плохо, что Игорь чуть не взвыл.

"На рыбалку он собрался, с-сука!" - второе "я" плюнуло прямо в "лицо", шепча под нос проклятья.

"Да пошел ты!
– Игорь сжал челюсти.
– Надо - поеду. Не твое собачье дело!"

– Так как?
– спросил Глеб...