Не прошло и часа, как приехал Драпье и немедленно вызвал Марка. Потом уже Марк выяснил у телефонисток, что никто из служащих банка за это время Драпье не звонил. Следовательно, доносчик должен был выйти из банка. Но Кристина Ламбер ни на минуту не покидала своего кабинета, даже Шав не мог этого отрицать.

Когда Марк вошел в приемную Драпье, Кристина сидела за своим столом у окна и меняла ленту в пишущей машинке. Он пристально взглянул на нее, думая, что она отведет глаза, но Кристина посмотрела на него открыто, с выражением глубокой печали.

— Господин Этьен, вы ознакомились с моим приказом от семнадцатого ноября? — спросил Драпье.

— Да.

— Я полагаю, вы понимаете, что я намерен вам сказать?

— Нет. Не вполне.

— Мне надоело, что Женер околачивается в банке.

— В таком случае вы сами должны были бы ему об этом сказать.

— Известно ли вам, что я запретил принимать в банке частных посетителей? Отвечайте: да или нет?

— Я не считаю господина Женера частным посетителем. Бывший председатель административного совета может прийти в банк, когда ему заблагорассудится. Такова традиция, и я не представляю себе, как…

— Замолчите! Плевать я хотел на традиции. Мне осточертела ваша проклятая шайка!

— И я не представляю себе, — повторил Марк спокойным тоном, — как я мог бы сказать господину Женеру…

— Я приказал вам молчать!

— Позвольте все же спросить вас: что вы подразумеваете под «проклятой шайкой»?

— Здесь я задаю вопросы. Сколько вы у нас получаете?

— Вы это сами прекрасно знаете.

— А сколько вам платит Женер за то, чтобы вы шпионили за мной?

— Я считаю совершенно бесполезным продолжать этот разговор, — сказал Марк, вставая.

— Нет, садитесь. Садитесь, черт побери! Мне еще многое надо вам сказать.

— Боюсь, что вам это не удастся. Я не привык выслушивать оскорблений.

— Привыкли вы там или не привыкли, а вам придется меня выслушать. Я утверждаю, что вы шпион. Вы продаете сведения Женеру, Дандело, Мабори и…

— И папе римскому. Да, господин Драпье, вы правы.

— Не прикидывайтесь, я отлично знаю, на кого вы работаете.

«Я не подам в отставку, — подумал Марк, — как бы далеко он ни зашел, я не подам в отставку». Спокойно подняв глаза на Драпье (вот тогда-то он и прочел в его взгляде ненависть — не раздражение, порожденное спором, а давнее, неодолимое чувство), Марк спросил:

— Это все, что вы хотели мне сказать?

— Я хотел бы, чтобы вы разъяснили вашу позицию в деле предприятия Массип.

— По этому поводу мне нечего сказать. Поскольку совет вынес решение о выкупе паевых вкладов, меня этот вопрос больше не касается.

— Значит, вы одобрили эту операцию?

— Нет. Я никогда не одобрял этой операции.

— По каким мотивам?

— Я считаю, что подобная операция не укладывается в рамки нормальной деятельности банка.

— Уточните, что вы имеете в виду, говоря «подобная операция».

— Выкуп паевых вкладов строительного предприятия, которое стоит на пороге банкротства.

— Вам, вероятно, известно, что я занимался раньше строительным делом. Вы на это намекаете?

— Ваше прошлое мне совершенно безразлично.

— Что-то непохоже! Значит, ваша позиция была продиктована общими соображениями?

— Какая позиция? Я не занял никакой позиции.

— Вы что, может, не ставили нам палки в колеса?

— Нет.

— Замолчите! Вы лжете! Вы всеми силами противились этой операции. И хотите, я вам скажу, почему? Вам заплатили. Я могу доказать, что вы получили изрядный куш от перекупщиков.

— Кому доказать?

— Вас это не касается!

— Нет, касается, — сказал Марк. — Это очень важно. Если я вас правильно понял, вы обвиняете меня в шпионаже и мошенничестве. Вы беретесь это доказать административному совету?

— Я не нуждаюсь в совете, чтобы вышвырнуть вас вон.

— По-видимому, вы не нуждаетесь для этого и в моем заявлении об отставке?

— Нисколько!

— В таком случае я должен вас предупредить, что не намерен подавать этого заявления.

— А мне на это плевать. Я вышвырну вас за дверь, как только мне заблагорассудится.

— Сомневаюсь, — сказал Марк.

Марк закурил и прошел в маленький кабинет, где обычно работала Полетта. Прежде эта комнатка была прихожей. Полетта перешла туда, чтобы им обоим было спокойней работать. Это оказалось очень удобным, чтобы ограждать Марка от ненужных посетителей.

— Вы, надеюсь, печатали в одном экземпляре? — спросил он.

— Что?

— Материалы, которые я вам дал.

— Ну конечно!

— Очень хорошо. Позвоните, пожалуйста, служителю административного совета. Попросите его сообщить мне, когда все соберутся.