Сказать почти то же самое. Опыты о переводе
вернуться

Эко Умберто
Шрифт:

[† Возможно, от задержки дыхания сознание у него помрачилось, и вода, проникая в маску, затуманивала формы и оттенки цветов. Он высунул голову из воды, чтобы наполнить легкие, и снова поплыл по краям барьера, вдоль его трещин и проломов, где открывались кретоновые коридоры, в которые проскальзывали пьяные арлекины, а под обрывом он увидел отдыхающего омара с молочно-белым гребнем, который, колыхаясь от медленного дыхания и покачивания клешней, нависал над сеткой из кораллов (они походили на те, что он знал, но располагались, как сыр Брата Стефана, никогда не иссякающий).

То, что он увидел теперь, было не рыбой, но и не листом: наверняка нечто живое, вроде двух широких ломтей белесоватого вещества, окаймленных кармином, с веером из перьев; а там, где полагалось быть глазам, шевелились два рожка из сургуча.

Полипы, покрытые глазками, червеобразно скользили и копошились, показывая телесный цвет крупной губы посередине, и слегка касались зарослей голотурий-альбиносов с головками цвета бархатника; розовые рыбешки, испещренные оливковыми крапинками, слегка касались пепельно-серых кочанов, словно обрызганных алым, клубней в полоску с наростами цвета сажи… А дальше виднелись пористая лиловатая печень какого-то крупного животного, а еще – фейерверк из ртутных арабесок, купы терний, истекающих кроваво-красным, и, наконец, нечто вроде чаши из дряблого перламутра… (фр., Скифано)]

Vielleicht hatte sich infolge des langen Atemanhaltens sein Blick getr"ubt, oder das in die Maske eindringende Wasser lie die Formen und Farbt"one vor seinen Augen verschwimmen. Er hob den Kopf und reckte ihn hoch, um sich die Lunge mit frischer L"uft zu f"ullen, und schwamm dann weiter am Rand des unterseeischen Abgrunds entlang, vorbei an Schluchten und Schr"unden und Spalten, in denen sich weinselige Harlekine tummelten, w"ahrend reglos auf einem Felsvorsprung, bewegt nur durch langsames Atmen und Scherenschwenken, ein Hummer hockte mit einem Kamm wie aus Sahne, lauernd "uber einem Netzgeflecht von Korallen (diese gleich denen, die Roberto schon kannte, aber angeorndet wie Bruder Stephans Hefepilz, die nie endet).

Was er jetzt sah, war kein Fisch, aber auch kein Blatt, es war gewi etwas Lebendiges: zwei groe Scheiben weilicher Materie, karmesinrot ger"andert, mit einem f"acherf"ormigen Federbusch; und wo man Augen erwartet h"atte, zwei umhertastende H"orner aus Siegellack.

Getigerte Polypen, die im glitschigen Wurmgeschlinge ihrer Tentakel das Fleischrot einer groen zentralen Lippe enth"ullten, streiften Plantagen albinoweier Phalli mit amarantroter Eichel; rosarot und olivbraun gefleckte Fischchen streiften aschgraue Blumenkohlk"opfe mit scharlachroten P"unktchen und gelblich geflammte Knollen schw"arzlichen Astwerks…

Und weiter sah man die lilarote por"ose Leber eines groen Tiers oder auch ein Feuerwerk von quecksilbrigen Arabesken, Nadelkissen voll bluttriefender Dornen und schlielich eine Art Kelch aus mattem Perlmutt… (Кroeber)

[† Возможно, от долгой задержки дыхания в глазах у него потемнело или же из-за воды, проникающей в маску, формы и оттенки цветов стали расплываться. Он поднял голову и сильно вытянул шею, чтобы наполнить легкие свежим воздухом, и поплыл дальше по краю подводной пропасти, вдоль ее ущелий, трещин и разломов, где кишели хмельные арлекины, а на выступе скалы неподвижно, лишь слегка поколыхиваясь от неспешного дыхания и покачивания клешней, притулился омар со сливочным гребешком, подстерегая кого-то над сетью, сплетенной из кораллов (они были точно как те, что Роберто уже знал, но располагались, как дрожжевой грибок Брата Стефана, никогда не иссякающий).

То, что он увидел теперь, было не рыбой, но и не листом, это точно было нечто живое: два больших ломтя белесоватого вещества, окаймленные кармином, с веерообразным султаном; а там, где предполагались глаза, торчали два рожка из сургуча, ощупывая все вокруг.

Тигровые полипы, которые в скользком сплетении своих щупалец раскрывали телесно-красную крупную губу посередине, прикасались к зарослям фаллосов-альбиносов с амарантовыми головками; розовые рыбешки с оливково-коричневыми крапинками прикасались к пепельно-серым кочанам в алых пятнышках и к пламенеющим желтизной клубням с черноватыми ветками… А дальше виднелись пористая красно-лиловая печень какого-то крупного животного или фейерверк из ртутных арабесок, игольники, полные кровоточащих терний, и, наконец, нечто вроде чаши из тусклого перламутра… (нем., Кребер)]

Quizа, a fuer de contener la respiraciоn, hab'iase obnubilado, el agua le estaba invadiendo la mаscara, confund'iale formas y matices. Hab'ia sacado la cabeza para dar aire a los pulmones, y hab'ia vuelto a sobrenadar al borde del dique, siguiendo anfractos y quebradas, allа donde se abr'ian pasillos de greda en los que introduc'ianse arlequines envinados, mientras sobre un pe~nasco ve'ia descansar, movido por una lenta respiraciоn y agitar de pinzas, un cangrejo con cresta nacarada, encima de una red de corales ('estos similares a los que conoc'ia, pero dispuestos como panes y peces, que no se acaban nunca).

Lo que ve'ia ahora no era una pez, mas ni siquiera una hoja, sin duda era algo vivo, corno dos anchas rebanadas de materia albicante, bordadas de carmes'i, y un abanico de plumas; y allа donde nos abr'iamos esperado los ojos, dos cuernos de lacre agitado.

Pоlipos sirios, que en su vermicular loebrico manifestaban el encarnadino de un gran labio central, acariciaban planteles de m'entulas albinas con el glande de amaranto; pececillos rosados y jaspeados de aceitun'i acariciaban coliflores cenicientas sembradas de escarlata, raigones listados de cobre negreante… Y luego ve'iase el h'igado poroso color cоlquico de un gran animal, o un fuego artificial de arabescos de plata viva, hispidumbres de espinas salpicadas de sangriento y, por fin, una suerte de cаliz de flаccida madreperla… (Lozano)

[† Может, от задержки дыхания у него помутилось в голове, вода проникала в маску, затуманивала формы и оттенки цветов. Он высунул голову, чтобы набрать в легкие воздуха, и снова поплыл по краю плотины, вдоль трещин и разломов, где открывались меловые проходы, куда заходили виноцветные арлекины, а на скале он увидел рака с перламутровым гребнем, который, чуть покачиваясь от медленного дыхания и помавания клешнями, бездействовал над сетью из кораллов (они походили на те, что он знал, но располагались, как хлеба и рыбы, никогда не иссякающие).

То, что он увидел теперь, было не рыбой, но и не листом: несомненно, нечто живое, вроде двух широких ломтей белесоватого вещества, окаймленных кармином, и веер из перьев; а там, где мы ожидали бы увидеть глаза, – два рожка из шевелящегося сургуча.

Сирийские полипы, похотливо извиваясь, показывали алую крупную губу посередине и ублажали заросли ментул-альбиносов с амарантовыми головками; розовые рыбешки в оливковых крапинках ласкали пепельно-серые кочаны, усеянные алыми пятнышками, полосатые корневища из черноватой меди… А дальше виднелись пористая лиловатая печень какого-то крупного животного, или фейерверк из ртутных арабесок, игольчатые купы кровоточащих терний и, наконец, нечто вроде чаши из дряблой жемчужницы… (исп., Лосано)]