А вот почему Наполеону потребовалось стать хозяином голубой дороги Дуная.

Император Александр отправлял Волгой 40 тысяч войск с приказом - пересечь Каспийское море и высадиться в Астрабаде.

Наполеон отправлял 40 тысяч войск по Дунаю с приказом - пройти на судах по Черному морю, подняться по Дону до станицы Песковской. Этот пункт расположен в месте наибольшего сближения Дона и Волги - до 80 верст (20 лье). В два перехода 40 тысяч французских войск достигали Царицына на Волге. Там их уже ожидали суда, что перевезли 40 тысяч русских войск в Астрабад; французы грузились, и флотилия перебрасывала их на соединение с первой половиной объединенной армии. Там во главе нее вставал Наполеон, и этот новый македонец завоевывал Индию. Это легко удавалось, благодаря помощи восставших.

Представляете, что стало бы с Англией, если бы у восстаний сегодня союзниками были 40 тысяч русских и 40 тысяч французов! Прикидываете, что стало бы с миром, если бы тот проект его раздела между Александром и Наполеоном осуществился бы! Но это не входило в планы Всевышнего. Царь не сдержал императорского слова. Гигантский замысел Наполеона рухнул. И Франция, и он были погребены под его обломками. Наполеон выбрался из-под них пленником и отправился умирать на остров св. Елены, оглядываясь на прошлое; Франция выбралась из-под них с Хартией в руке, глядя в будущее. Очевидно, Всевышний был прав.

В 1822 году открылся Конгресс в Вероне. Это собралась Лига суверенов против народов. Остановленный взятыми на себя обязательствами, Александр отказывался в нее войти. По его словам, он отвечал за Россию. И вот что тем временем происходило.

Потяникин командовал Семеновским полком, вторым в России, созданным Петром I, сразу после Преображенского полка; командир отменил телесные наказания, и его в полку обожали. Небезызвестный Аракчеев, о котором мы скажем несколько слов в этой главе, сместил полковника и вместо него поставил Шварца - разновидность немецкого капрала, установившую для солдат палочный режим. Полк восстал. Об этом Меттерних узнал раньше самого императора; а так как в тот же день, когда австрийский дипломат получил известие о восстании, император Александр повторил свою обычную фразу: «Я отвечаю за Россию».

– Потому что ваше величество не знает, что там происходит, - заметил австрийский министр.

– Как! Я не знаю того, что происходит в моей империи?
– воскликнул Александр.

– Нет, вы не знаете, sire, что под влиянием карбонаризма второй полк империи восстал и пожелал расстрелять полковника.

Месье де Меттерних не успел всего досказать, как прибыл курьер и вручил Александру депешу с сообщением ему того, что он только что услышал из уст де Меттерниха. Это было слабое сердце. Он сразу уступил, примкнул к участникам Конгрсса, и решение о войне против кортесов, то есть против свободы, было принято.

Русские патриоты, которые рассчитывали на него, как на руководителя движения, сомневались еще, что после обязательств перед ними и, конечно, после чувств, выраженных в письме Кочубею, император мог их покинуть таким вот образом. Но вскоре больше не терзались сомнениями: Александр упразднил масонство в своих землях и запретил ассоциацию. Император сделался не только клятвопреступником, но и гонителем.

В то время в России было легальное общество, которое ставило целью прогресс, народное просвещение и образование. Деятельность его протекала, как говорится, при свете дня, но с той поры оно стало тайным. Это общество разделилось на два - Северное и Южное. Умеренные вошли в Северное общество и признали главой Никиту Муравьева, а Южное общество, куда вошли сторонники силы, своим диктатором избрало Пестеля. Северное довольствовалось средством - согнать, Южное - убивало. Тем временем, пока формировался двойственный заговор, на Александра навалилось новое несчастье, и душа его испытывала двойной гнет.

С 15 лет главной его учительницей была мадам Нарышкина. В результате - прелестный ребенок по имени Софи; девочку он обожал, и даже императрица питала к ней глубокую нежность. Софи была настоящим цветком, и как цветок она погибла от холодного дыхания зимы: простудилась на леднике Розенлови, в Швейцарии, и умерла от воспаления легких.

Жуковский, которого мы видели при смерти Пушкина, посвятил обожаемому ребенку несколько лучших своих строк. Вот их точный перевод; только, известно, что перевод никогда не эквивалентен оригиналу:

Pour vivre sur la terre, elle n’;tait point n;e;

Elle ne fleurit pas comme les autres fleurs,

Mais brilla dans l’espace, ;toile destin;e

A jeter sur nos fronts ses lointaiens lueurs.

L’;me par le Seigneur ; cet ange pr;t;e,

Apr;s avoir un jour plan; sur les bas lieux,

Par ses ailes, aux pieds du Seigneur remport;e,

Flamme des cieux venue, est rement;e aux cieux!

_

Она нисколько не была рождена, чтобы жить на земле;

Она не цвела, как другие цветы,

Но сияла в пространстве звездою судьбы,

Чтоб наших лиц касался дальний слабый свет.

Душа в этом ангеле, сотканая богом,

В означенный день в безмятежных местах,

На крыльях своих к стопам Всевышнего вернулась,

Небесный огонь вернулся на небеса.