Я начал есть всё большие порции фруктов, но пренебрегал другими важными аспектами здорового образа жизни. Теперь моя первоначальная позиция укрепилась: «Он действительно идиот, и его рекомендации безумны!» И всё же я почему-то продолжал. Не знаю, почему.

Медленно, но уверенно уроки Дугласа обретали всё больше смысла. Чем более последовательно я применял его программу (с несколькими штрихами Сквайра тут и там), тем чаще стал замечать, как случаются чудесные вещи. Не только здоровье невероятно улучшилось, но я ещё и стал сильнее и быстрее, а выносливость взлетела до небес. До перехода на «811» я три года качал мышцы на сыроедной диете, и мне нечем было похвастаться. Спустя примерно ещё один полный год, полностью посвящённый поддержанию высокого потребления фруктов, я потяжелел почти на 15 кг, всё сплошь мышцы. В течение следующего года я прибавил дополнительно 5 кг мышц, доведя общую прибавку до 20 кг!

Прибавка мышечной массы – не главная выгода сыроедной диеты. Лучшим обретением на всём этом пути был уровень энергии как у ребёнка, радостное блаженство и способность сливаться с природой – всё это существенно возросло и улучшилось. Когда я уже был почти готов раз и навсегда отказаться от сыроедения, Дуглас направил меня на верный путь.

Программа непроста, но с достаточной внутренней силой и настойчивостью вы, без сомнения, ощутите в один прекрасный день радикальное преображение каждого аспекта вашей жизни. Всё плохое, что я высказывал о Дугласе в процессе изучения, я говорил потому, что программа «811» меняла меня всего, до самой сердцевины. Под угрозой оказалась моя система взглядов – и вот, в качестве защитного механизма, я отыгрывался на нём. Было довольно трудно добраться до моего нынешнего состояния, но теперь мне ясно как день, что Дуглас поразительный человек, и у меня не осталось ничего, кроме огромного уважения к нему и его делу. Я ставлю штамп «Одобрено» на каждую страницу этой книги и на всё, что связано с самим доктором Ди. Миллион раз «спасибо», брат!

Никогда не забуду, как впервые тренировался с доктором Грэмом. Я был в два раза моложе его, в самом расцвете сил и на пике спортивной формы, питаемой как годами футбольных тренировок, так и постоянно растущей дозой спортивного высокомерия. Про себя я подумал: «Я покажу ему, что такое настоящая тренировка». Всего пятнадцать минут ушло на то, чтобы понять, что я совершенно недооценивал доктора Грэма.

На самом деле я настолько ошибался, что в итоге не мог сделать ничего, чего он не смог бы повторить. Я был ошеломлён тем, что человек в возрасте моего отца прыгал выше, бегал быстрее, держал равновесие дольше, реагировал с меньшим опозданием, давил сильнее, поднимал больше, дышал ровнее, и к концу дня у него было больше энергии, чем у меня. Что давало ему способности, которые я за всю жизнь видел лишь у горстки других атлетов? Как мог он восстанавливаться быстрее меня, если ему было за пятьдесят? Чем таким он питал свой организм, чего я был лишён?

По правде говоря, в двадцать два года мне поставили диагноз диабет 1-го типа – состояние, переворачивающее всю вашу жизнь; оно не только поменяло моё отношение к пище, но и начало медленно калечить моё тело. Применив рекомендованную «низкоуглеводную» диету Аткинса, я сократил приём инсулина на 25 %. Я думал, что предпринял нужные шаги, чтобы обеспечить себе долгосрочное здоровье. Однако я сделал шаг в неверном направлении, обострив аутоиммунную реакцию потреблением крайне больших количеств животного белка и жира.

Я с точностью следовал всему тому, что было прописано в поваренных книгах: исключил хлеб и макароны, ежедневно потреблял больше рыбы и увеличил потребление куриного мяса, говядины, яиц и молочных продуктов. Несколько раз в неделю я перекусывал фруктами и овощами, но только когда в холодильнике пустовали молочная и мясная полки. Низкоуглеводный подход выглядел довольно логичным: если углеводы ответственны за скачки уровня сахара в крови, то ограничение их приёма должно стабилизировать этот уровень на протяжении дня. Я хвастался семье и друзьям, как «справился» с диабетом и научился контролировать уровень сахара в крови лучше, чем большинство других больных.

При этом я был совершенно неспособен осознать связь между низкоуглеводной диетой и утратой мною спортивной формы. Я оправдывал это тем, что пик восемнадцатилетия миновал, и теперь постоянная борьба с травмами станет привычным делом. Я смирился с фактом, что моё физическое здоровье взяло курс на ухудшение. В конце концов, я ведь постоянно слышал пессимистичные прогнозы специалистов-медиков.

О философии «80/10/10» я узнал благодаря счастливой последовательности событий и не без участия моего друга, жившего в окрестностях Сан-Франциско и безуспешно пробовавшего сыроедную диету. Он не получил долгосрочных выгод от своего сыроедного опыта, так как его диета включала много орехов и авокадо, а потому была очень жирной. Я наслушался его жалоб, и мне стало любопытно узнать, как сделать так, чтобы сыроедная диета заработала, особенно в контексте улучшения здоровья диабетика.

После нескольких дней изучения «80/10/10» с самим доктором Грэмом я помню, как подумал: «есть только фрукты и овощи – какая свежая идея». Как до меня раньше не дошло, что решение проблемы моего угасающего здоровья просто крылось в продуктах, которые я никогда не употреблял? Я всегда знал о пользе фруктов и овощей, но я также и знал, что спортсмены просто не могут существовать без животного белка. Со второго класса школы, когда я впервые услышал о пищевой пирамиде, и до раздевалки университетской футбольной команды я всегда слышал, что животный белок – необходимое звено для развития мускулатуры, скорости и спортивной выносливости. В конце концов, о какой вообще физической активности без белка можно говорить?

Поэтому моим первым желанием было отмести систему «80/10/10» как образ жизни, который могут успешно поддерживать только малоподвижные люди. Я решил дать шанс доктору Грэму и диете «80/10/10» только потому, что совсем отчаялся найти лучшее решение в части поддержания своего здоровья. Ведь уже одни его спортивные достижения и отличная форма заставляли всерьёз отнестись к тому образу жизни, который он исповедовал.

С момента, когда я официально перешёл на режим «80/10/10», я решил отказаться от мяса. Также я решил, что исключу из рациона зерновые и молочные продукты. Это было непросто, но, может быть, в радикальности этого подхода к питанию и скрывалась его польза. Друзья и близкие упрашивали меня «быть осторожным», говоря, что отказ от мяса приведёт к серьёзным проблемам со здоровьем. Люди понимали моё отчаяние, но немногие могли всерьёз допустить полезность низкожирового сыроедного подхода к питанию.