Я обтряхнул землю с лопатки, сложил её, бросил в сумку.

Скамейка, которую когда-то собственноручно вкопал, раскололась надвое и покосилась, но сидеть на ней ещё было можно. Почему-то захотелось побыть здесь какое-то время, посидеть, подумать… Что там говорил Гольданцев? Все мы гости и должны достойно уйти? Не мешало бы ему самому об этом задуматься.

Я снова взглянул на дядину фотографию и поразился вдруг пришедшей мне в голову, довольно странной мысли – а почему, собственно, все мы так боимся Гольданцева? Может, он рвется любой ценой получить нейтрализатор только потому, что не представляет себе его сути? А вот, когда узнает и поймет…

Воображение тут же нарисовало пасторальную картинку: я объясняю, что нейтрализовать разрушающее действие Абсолютного эликсира можно только через убийство какого-нибудь, ни в чем не повинного бедолаги, и Гольданцев, с рыданиями, отказывается от своих замыслов по созданию нового человечества. Ха! Нет, этот не откажется! Достаточно вспомнить его лицо. «На пороге дела всей своей жизни я ни перед чем не остановлюсь». И он, пожалуй не остановится, пока не проверит и не перепроверит. Ему ни в коем случае нельзя ничего говорить. А то, ещё чего доброго, опрыскает меня исподтишка Абсолютным эликсиром и, ради сохранения жизни, заставит кого-нибудь убить. Вот ужас-то будет! Я ведь не смогу, лучше умру, как дядя. И тогда он найдет другого дурака…

Эх, прав был Лешка! Поговорить бы с ним сейчас, признать свою вину, покаяться. Глядишь, вместе бы и додумались до чего-нибудь дельного.

Я достал мобильный и нажал кнопку быстрого вызова.

«К сожалению, вызов не может быть установлен…», – сообщил сонный женский голос.

Черт, опять деньги кончились! Что ж, позвоню Лехе вечером. А если он не захочет говорить… Нет, он захочет! Я его знаю – Лешка отходчивый. Добрый и отходчивый, даже когда такие гады, как я, плюют в душу.

Я выскочил на своей остановке с твердым намерением немедленно положить деньги на телефонный счет. Благо теперь, куда ни плюнь, везде попадешь в пункт оплаты. Но не успел ещё подойти к стеклянной двери киоска «Евросеть», как мой мобильник загудел вибровызовом.

– Саша? – Голос Екатерины казался немного удивленным. – Это ты?

– Господи, Катька! – заорал я, забыв обо всем на свете, и даже о том, что она просила никогда её «Катькой» не называть. – Ты откуда? Где? Уже приехала, да?

– Да, приехала, – теперь уже с тревогой ответила Екатерина. – Саша, что с тобой случилось? Мне Лешка позвонил, рассказал какие-то невероятные вещи, напугал…

– Дурак он, твой Лешка! Все у меня в порядке, и для полного счастья не хватало только тебя! Нам необходимо встретиться, есть очень важный разговор. Когда ты сможешь приехать ко мне?

– Саша, я только что с поезда, ещё в себя не пришла…

– Ничего, ничего! Передохни, помойся, только не ешь особенно. Сегодня тебя кормлю я. Приглашаю в ресторан, в любое удобное время, и отказа не приму. Ты даже не представляешь, как вовремя приехала!

– Надеюсь, что вовремя, – тихо заметила Екатерина.

Мы договорились встретиться через три часа, в уютной пиццерии недалеко от её дома. Я был страшно возбужден, несмотря на прохладный тон, каким Екатерина со мной разговаривала. Ничего, когда она узнает, ЧТО я намерен ей сказать, сразу подобреет, оттает и простит мне все прегрешения.

Пополнив счет на телефоне, я не стал звонить Лешке, как собирался, (ещё успеется), а помчался домой, приводить себя в порядок. Спасибо Гольданцеву, заставил произвести в доме раскопки, благодаря чему получилась незапланированная, но качественная уборка. Все лежит на своих местах, нигде ничего не валяется, вот только полы грязноваты, но это мы сейчас устраним. Не зря же, два года назад, был куплен чудо-монстр, который, за те деньги, что были за него уплачены, должен был бы сам соображать, когда и где пылесосить.

Мрачная утренняя решимость уступила место решимости совсем иного толка. Как бы ни был я уверен в своем желании сочетаться с Екатериной законным браком, все же, шаг этот был не из легких. И я вполне отдавал себе отчет в том, что обрету не одни только медовые пряники…

С Екатериной мы впервые встретились десять лет назад, когда я только пришел работать в N-скую газету и знакомился со всеми сотрудниками.

Она не произвела на меня никакого впечатления, девчонка, как девчонка. В Б-ске я на таких даже не смотрел. К тому же, проработала она недолго и вскоре ушла в другое издательство, где и стала писать для своей «Светской тусовки».

Лет пять мы не виделись, и я, естественно, совершенно Екатерину забыл. Поэтому, на банкете по случаю выхода моей первой книги, долго не мог вспомнить, что за смутно знакомая девица изливает на меня восторги?

Сам не знаю, зачем вдруг пошел её тогда провожать? И уж совсем загадка, почему я у неё остался?

Утром, смущаясь и потирая ноющий лоб, я кособоко протиснулся в крошечную кухню Екатерининой однокомнатной квартиры, которой она страшно гордилась, и сел завтракать, размышляя, как бы это половчее смыться, чтобы сильно не обидеть, но и не дать повода для развития этого некстати возобновленного знакомства. Думалось довольно тяжело, как вдруг Екатерина расхохоталась и хлопнула меня по руке.