Подходя к дверям профессорского номера, Выганович еще больше замедлил шаг. Толстый половик в коридоре делал совершенно неслышными шаги. У двери номера 527 капитан огляделся. Никого не было в коридоре. Приложив к двери миниатюрный подслушивающий аппарат, капитан вставил в ухо наушник. Следовало убедиться, что в номере никого нет. Хотя он только что собственными глазами видел, как профессор покинул отель «Минерва-палас» в сопровождении своего ассистента, но осторожность не помешает.

И действительно не помешала. В наушнике явственно послышался шум. В апартаменте кто-то был. Кто-то ходил по комнате, кто-то произнес неразборчивую фразу, но явно на шведском языке. Из услышанного капитан Выганович сделал правильный вывод — в номере профессора был швед. И был он не один. В номере находилось как минимум два человека.

Сняв с двери свой аппарат и спрятав его, Михал Выганович громко постучал в дверь. Ему никто не ответил. Капитан постучал еще раз. И опять ответом была тишина. Выганович нажал на ручку. Дверь оказалась запертой.

Что делать?

Может, поднять тревогу, мол, видел, как кто-то подозрительный, очень похожий на гостиничного вора, проник в номер к профессору? Идея в общем-то не плохая, но тогда и его самого спросят, а что он делал на чужом этаже? И почему вдруг такой интерес именно к № 527? Нет, ничего общего не должно быть у бразильского коммерсанта и польского ядерщика. Вспомнились инструкции, которые сурово запрещали входить в контакт с профессором и предпринимать любые действия, которые могут деконспирировать капитана.

Скорей всего, в номере польского ученого находились сотрудники шведской тайной полиции, которая негласно опекает обоих польских ученых. И задачи у них те же, что и у Выгановича: не допустить, чтобы кто-то третий узнал формулу катализатора. Тем не менее, если они расшифруют истинное лицо бразильского ювелира, финал может быть лишь один: на своей территории ни одно государство мира не потерпит деятельности агента разведки другого государства, даже если его деятельность идет не во вред, а на пользу данному государству. И если бы у шведских властей закралось подозрение относительно истинной роли бразильского ювелира Диего де Перейры, его бы, разумеется, не арестовали. Просто объявили, причем в очень вежливой форме, что его, Перейры, дальнейшее пребывание на территории Королевства трех корон нежелательно. И все.

Так что, пожалуй, тревогу поднимать не стоит. Попробуем действовать по-другому. Горничной на пятом этаже была очень приятная на вид уже немолодая женщина. Как-то Марго рассказала Выгановичу, что она относится к тем немногим из обслуживающего персонала гостиницы, которые работают здесь со дня ее основания. Вряд ли перед самым уходом на пенсию она станет рисковать утратой пенсии и возьмется выполнять задания иностранной разведки. А пенсию она без сомнения потеряет, если будет осуждена за связь с иностранной разведкой. Пожалуй, стоит рискнуть.

Капитан разыскал горничную, которая была занята уборкой одной из комнат на этаже, в боковом коридоре. Нашел он ее по звуку включенного пылесоса. Стоя в раскрытых дверях, он обратился к ней:

— Извините за беспокойство, фру, я не мог достучаться в номер профессора Яблоновского. Знаете, такой пожилой, полный поляк, проживает в № 527, он всегда еще ходит с портфелем…

— Знаю, знаю, — перебила горничная. — Но сейчас профессора нет в его апартаментах, он уже ушел. Около часа назад он спустился вниз, я сама видела.

— Странно, — задумчиво произнес «бразилец». — Он договорился со мной, обещал ждать…

— Очень сожалею, но профессор ушел.

— Простите, что мешаю вам работать, фру, но когда я стучал в дверь номера профессора, мне показалось, что там кто-то есть, — настаивал ювелир.

Горничная явно смешалась.

— Видите ли, — запинаясь, произнесла она, — я забыла сказать вам, что в номере профессора сейчас работают электрики. Дело в том, что у нас на этаже неполадки с электричеством, вот они и устраняют их.

Капитан решил прекратить разговор. И без того все ясно, а дальнейшие расспросы могли насторожить горничную и вызвать у нее подозрения. То обстоятельство, что мнимые электрики заперлись в номере профессора и не открыли дверь на стук, говорило о многом.

Теперь у капитана не осталось никаких сомнений — те, кто находится в номере профессора, не могли быть электриками. В таком случае — кто они, чем занимаются, кто их послал? Правда, драгоценного портфельчика в данный момент нет в апартаментах, профессор ушел с ним в «Шведский атом», однако само по себе появление неизвестных в номере польского ученого было не только странным, но и вызывало беспокойство.

Не теряя времени, Михал Выганович поднялся к себе и вышел на балкон. Тут он принялся любоваться прекрасным видом на старинный парк. Любоваться и в самом деле было на что: яркая зелень, ухоженные тенистые дорожки, разбросанные среди высоких старых деревьев здания Королевской библиотеки. Увиденное до того очаровало человека на балконе, что он даже, с опасностью для жизни, свесился через перила, видимо, для того, чтобы рассмотреть ближние окраины парка.

Итак, пренебрегая опасностью, капитан перегнулся через перила балкона и любуясь панорамой Стокгольма, попутно бросил взгляд на балкон внизу. Как он и предполагал, стеклянная балконная дверь была распахнута. Ничего удивительного, шведы вовсю пользовались «летом столетия», установившейся прекрасной солнечной погодой. Сквозь распахнутую дверь Выганович увидел всего только часть спальни, но и этого оказалось достаточно. Так и есть, мебель отодвинута от стен, а прямо в дверях валяется кверху ножками большое кресло. Дорогое кресло, поддельный, но все же Людовик XIV. Именно к ножке этого кресла профессор обычно пристегивал свой портфельчик. А сейчас те, что шуровали в апартаментах профессора, без всякого почтения к бесценному антику выбросили его на балкон.