Исследователям необходимо помнить, что авторами далеко не всех проектов храмов, построенных за рубежом, являются русские архитекторы, не все храмы проектировались с учетом традиций русского православного зодчества. Большое число было построено не по оригинальным проектам и не профессиональными архитекторами, многие были перестроены под храмы из зданий различного назначения. Тем не менее, число зарубежных церквей, храмов и соборов, отражающих в своем облике традиции русского зодчества и достойных внимания искусствоведов и историков архитектуры, достаточно велико.

В заключение необходимо коснуться еще одной проблемы, требующей решения. Затрудняет работу по изучению архитектурного наследия русского зарубежья то обстоятельство, что документы по этой теме отложились в архивах различных стран. Решение этой проблемы требует, в первую очередь, проведения координированной работы архивистов и историков архитектуры по выявлению таких документов и архивов. Попытка исследования архитектурных архивов была предпринята Главархивом СССР в 1973 г., когда вопросник о состоянии архитектурных архивов был разослан в 78 стран. Хранитель отдела карт и планов Национального архива Франции, М. Ле Моэль, подводя итоги исследования, отметил, что «понятие «архивы архитектуры» включает в себя документацию, связанную с учетом всего строительства. Оно включает также проекты, чертежи и пояснительные тексты, состоящие из планов, подготовительных работ, смет строительства, исполнения ремонта или реставрации зданий всех типов. Архивы архитектуры состоят из технической документации, относящейся к проектам, а именно: оригинальные документы и дубликаты планов, чертежи, эскизы моделей, кальки и технические данные» [642] . По мнению французского архивиста, наибольшую сохранность и возможность для использования имеют архитектурные архивы, отложившиеся в официальных государственных архивах – архивах министерств общественных работ, строительства, оборудования, интерьера, учреждений по охране исторических памятников и др. В меньшей мере используются архитектурные документы, отложившиеся в рукописных отделах библиотек, музеев, архитектурных школ и научно-исследовательских институтов. В наименьшей мере сохраняются и используются личные архитектурные архивы, не переданные архитекторами-фондообразователями на хранение в архивные учреждения. В этом случае, по мнению М. Ле Моэля, их деятельность остается малоизвестной и не оказывает благоприятного влияния на развитие архитектуры.

Общий высокий уровень профессионализма российских зодчих конца XIX – начала XX века, активная жизненная позиция российской эмиграции в странах пребывания не вызывает сомнений в том, что архитекторы не остались в стороне от созидательной деятельности. «Несмотря на тяжесть окружающих нас условий, – писал эмигрантский журнал «Русский зодчий за рубежом» в 1938 году, – нужно констатировать <…> отрадное явление: русские инженеры, в частности архитекторы, выдвигаются на первые места. Успехи русских архитекторов не являются в виде исключения в какой-либо художественно и технически отсталой стране, а замечаются по целой Европе. Эти успехи нужно признать доказательством высокой художественной культуры у русских архитекторов и редкой способности схватывать и понимать психологические особенности и духовные стремления народов, выражением которых всегда служили все виды искусства и особенно архитектура» [643] .

Однако эта цитата из манифеста «Наш путь и наши задачи», опубликованного в первом номере, далеко не исчерпывает реальную ситуацию. Как маститые, известные в России зодчие, так и молодые, не успевшие достаточно полно реализовать себя на родине, в эмиграции, ради выживания, наряду с архитектурным проектированием занимались самыми разными заказами в областях, смежных с архитектурой. Вели работы на второстепенных ролях, работали простыми техниками, чертежниками. Переквалифицировались в дизайнеров, художников, декораторов. Уходили на преподавательскую работу. Часть из них вообще вынуждены были расстаться с архитектурой.

Подобно другим специалистам, архитекторы, гражданские и военные инженеры, инженеры-строители, техники, инженеры других профилей, для того чтобы выжить, повсюду в эмиграции объединялись в различные общества и союзы, группы и корпорации, федерации и синдикаты. Их статус был сравнительно высоким. Архитектурно-инженерные общества русского зарубежья, так же как в свое время в России, обладали весом и оказывали влияние на общественное мнение.

В разные годы в Китае существовали Союз инженеров полосы отчуждения КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги), Общество русских инженеров в Маньчжурии (ОРИМ), Союз российских инженеров в Маньчжурии; высший технический центр в Шанхае, содружество русских работников искусства Шанхая «Понедельник». В Европе существовали: общество русских инженеров в Германии, общество русских инженеров в Париже, союз русских инженеров во Франции (СРИФ), союз русских студентов-техников во Франции, объединение русских архитекторов в Праге (ОРА), профессиональный союз инженеров и техников в протекторате Чехия и Моравия, Пражское общество русских инженеров, общество русских инженеров и техников в ЧСР (ОРИиТ), корпорация инженеров-строителей при ОРИиТ, общество взаимопомощи русских инженеров в Нью-Йорке, русское инженерное общество в США, Федерация Союзов русских инженеров за границей. Существовали общества (союзы) инженеров в Латвии, Тунисе, Турции, Греции и других странах.

Многие объединения имели свой печатный орган: журнал, газету, бюллетень, листок, либо выпускали информационные письма, циркулярные сообщения по факту проведения заседаний. Они выходили нерегулярно, порой очень непродолжительно, но в сумме представляют довольно внушительную картину. Сегодня известны журналы «Архитектура и жизнь» (Харбин, 1921–1922), «Русский зодчий за рубежом» (Прага, 1938–1942), «Инженер: Орган Союза русских инженеров в Королевстве» (сербов, хорватов и словенцев, Белград), «Понедельник» (Шанхай), «Бюллетень Союза русских инженеров и техников в Словакии» (Братислава), «Информационный лист Профессионального союза русских инженеров и техников» (протекторат Чехия и Моравия), «Бюллетень Союза русских инженеров в Королевстве сербов, хорватов и словенцев» (Белград,1924–1934), «Вестник Русского высшего технического института во Франции» (Париж, 1932–1933), «Русский инженер» (Берлин), существуют и другие. Хранятся они в основном в зарубежных архивах (коллекция изданий есть в Славянской библиотеке, центральном государственном архиве, в литературном музее научной литературы в Праге); в России, насколько известно автору, только в Москве (РГБ, Научной библиотеке Федеральных архивов, Библиотеке-фонде «Русское зарубежье»).

В них отражены хроника профессиональной деятельности зодчих, события художественной жизни страны пребывания и мира, результаты архитектурных конкурсов, юридически-правовые нормы в области архитектуры, научные статьи и доклады по инженерно-техническим вопросам, критика архитектурной практики, статистика разного рода и многое другое. Содержат они в небольшом количестве и историко-философские и теоретические очерки об архитектуре разных стран и о русской архитектуре за рубежом. Но, конечно, зодчих больше волновали насущные вопросы выживания: трудоустройства, лицензирования, юридической консультации, новации в технической области.

Особый интерес для исследования проблем русской архитектуры за рубежом представляют архитектурно-художественный и литературный журнал «Архитектура и жизнь», издававшийся в Харбине в 1921–1922 годах, и журнал «Русский зодчий за рубежом», издававшийся ОРА в Праге в 1938–1942 годах, на который была возложена функция связи всех русских архитекторов за границей. Они являются поистине уникальными. Почти все номера «Русского зодчего за рубежом» хранятся в научной библиотеке Федеральных архивов и доступны для изучения. А вот история поиска журнала «Архитектура и жизнь» заслуживает отдельного внимания.