Семь номеров журнала за 1921 г. впервые обнаружены владивостокским историком Е. Ю. Кудиновой в 1996 году в коллекции российских изданий эмигрантского периода в научной библиотеке Харбинского технологического института (бывшего Политехнического института, основанного русскими харбинцами) [644] . Только в 2001 году автору данной статьи посчастливилось там же ознакомиться с ними. Как и в 1996 году когда в фонде работала Кудинова, коллекция была не разобрана и не каталогизирована. Ни до, ни после владивостокской исследовательницы ею не воспользовались ни китайские, ни иностранные исследователи. О судьбе и содержании журнала «Архитектура и жизнь» автором делались сообщения не раз [645] . Однако до сих пор остаются неизвестными места хранения остальных восьми номеров «Архитектуры и жизни» за 1922 год, несмотря на все поиски, предпринятые автором в течение этих лет. Единственно установлено, что в 1939 году представитель пражского Русского культурно-исторического музея в Харбине М. С. Тюнин выслал директору РКИМ В. Ф. Булгакову два сдвоенных журнала (№№ 5–6 и 7–8) за 1922 год [646] .

Обнаруженный же российскими исследователями комплект журналов за 1921 год в библиотеке Харбинского технологического института больше не хранится, и куда он передан администрацией библиотеки в 2003 году, неизвестно.

О существовании второго издания – «Русский зодчий за рубежом» – впервые сообщил историк А. В. Кобак в предисловии к статье об архитекторе Н. Л. Маркове [647] . Историк архитектуры Т. Н. Самохина в 2004 году с привлечением материалов этого журнала опубликовала исследование, посвященное истории профессионально-творческих организаций российских архитекторов за рубежом [648] . На эту же тему она сделала доклад на международной конференции «Архитектурное наследие русского зарубежья» (Москва, 2004). Тем не менее, можно утверждать, что даже узкому кругу специалистов оба эти издания практически незнакомы. Между тем, они представляют богатую базу источников по проблемам русской архитектуры за рубежом.

Данное исследование основано на материалах харбинского журнала «Архитектура и жизнь» за 1921 год. Его издание можно с полным правом расценивать как стремление российских архитекторов Китая осмыслить свое профессиональное бытие, идентифицировать свое «я» за рубежом. Для 1920-х годов эта попытка беспрецедентна. Ведь Объединение русских архитекторов в Праге начинает выпускать «Русский Зодчий за рубежом» на 17 лет позже, только в 1938 году. Без сомнения, издательская деятельность в эмиграции в самом начале 1920-х, в самые трудные беженские годы, – свидетельство концентрации архитектурно-строительных сил в Харбине и высокого уровня профессиональной культуры архитектурного сообщества, свидетельство потребности сопричастности к своему «цеху» и воссоздания отечественных традиций, активной деятельности и насыщенной архитектурно-художественной жизни города в целом. Ну и конечно, большую роль сыграл тот факт, что в целом среда русского Харбина благоприятствовала иммигрантам из России, она была культурно подготовлена предшествующими двумя десятилетиями русского присутствия в Маньчжурии в связи со строительством Китайско-Восточной железной дороги.

Вследствие малодоступности копий журнала (и, считай, недоступности подлинника) есть смысл дать ему развернутую характеристику. Редакция журнала находилась в Харбине, редактором-издателем был гражданский инженер Николай Васильевич Никифоров, печатался журнал издательством «Восточное просвещение» при Российской духовной миссии в Пекине ежемесячно. Сохранившиеся номера сброшюрованы в одну книгу и имеют сквозную пагинацию, всего 254 страницы: №№ 1 (январь), 2 (февраль), 5 (май) и сдвоенные 3–4 (март-апрель), 6–7 (июнь-июль).

О редакторе-издателе журнала, Н. В. Никифорове (11 ноября 1881, Ярославль – после 1944) ныне уже многое известно [649] . Закончил в 1905 году археологический институт, в 1912 – Институт гражданских инженеров в Петербурге. Работал в Забайкалье на должности архитектора строительного отделения Забайкальского областного правления, проектировал, преподавал в Читинской духовной семинарии, женском епархиальном училище и Читинском техникуме. Написал диссертацию «Философия архитектуры» и представил ее в Институт гражданских инженеров. Издал курс черчения для высшего начального училища, а также общедоступную историю русского искусства [650] . В эмиграции, где оказался в 1920 году, тоже проектировал, активно писал для своего журнала. Преподавал в Алексеевском реальном училище, на богословском факультете института Святого Владимира (читал архитектурную археологию), возглавлял маньчжурско-русскую строительную контору при БРЭМ (Бюро российских эмигрантов в Харбине). Несомненно, это была яркая и очень талантливая личность (недаром сразу по окончании Института гражданских инженеров он получил за свою учебу лестную оценку Вас. А. Косякова). Задумать и реализовать идею выпуска профессионального журнала – свидетельство его высокого творческого потенциала и немалых организаторских способностей.

Авторами журнала, кроме самого Н. В. Никифорова, больше всех писавшего для своего детища, были инженеры-строители П. Ф. Козловский, Л. И. Корганов, A. Зельницкий, В. Г. Максименко; литераторы Л. Никитин (псевдоним Л. А. Никифоровой, жены издателя), Е. Максименко (обзоры художественных выставок), B. Казанцев, Мих. Васильев (литературно-поэтические обзоры); Скальд (театральные обзоры); авторы под анонимными именами («Зодчий», «Старый библиофил», «Зритель»), а также под не расшифрованными инициалами.

«Архитектура и жизнь» отличается высоким полиграфическим качеством. На мягких обложках, кроме названия на русском, надпись по-латински: «Ars et Labor»; в линейной графике изображены классические архитектурные детали (кариатиды, маскароны, обломы и т. п.) или герои греческой мифологии, или фотоизображения популярных харбинских артистов (илл. 1, 2, 3). Концепция графического дизайна журнала кажется не вполне сложившейся, что в общем-то закономерно на первом году его существования. Однако журналу нельзя отказать в попытке выделиться среди других изданий, зафиксировать свою принадлежность к миру искусства. Многие репродукции, в том числе фотографии, высокого качества; имеются чертежи проектов, в том числе в цвете.

По выходе «Архитектуры и жизни» в свет журнал сразу же привлек к себе внимание критиков. Востоковед и поэт Е. Яшнов опубликовал рецензию в «Русском обозрении» на первые два номера. Он отмечал, что новый журнал позволяет вновь проникнуться «атмосферой мирного художественного труда», «а это так порой необходимо для истрепанных беженских нервов» [651] . В харбинской газете «Заря» отмечалось, что «журнал составлен довольно удачно».

Даже простой перечень архитектурных рубрик, не считая других материалов, вне рубрикации, дает представление о широте и многообразии охватываемых тем: «Харбинское строительство», «Строительная хроника», «Частное строительство», «Заграничная хроника», «В Союзе инженеров», «Панорамы жизни» (обзоры художественных выставок, о творческих союзах Харбина), «Библиография», «Список зодчих г. Харбина», «Справочные цены на рабочую силу, строительные материалы», «Ведомости построек», «Афоризмы» (архитектурные). При сравнении со структурой известного Архитектурно-художественного еженедельника (1914–1916) становится очевидным сходство журналов по рубрикациям и последовательности (технический доклад, хроника, библиография, конкурсы, заявления о постройках, иллюстрации).