Было ещё совсем рано и солнце даже не собиралось подниматься. Но спасть в такой сырости?

Брррр… От одного только вида покрытой бисеринкам влаги травы бросало в дрожь.

Наверное, я просто не привычная. Вон, Алехандро дрыхнет, как ни в чём ни бывало. И не скукожился почти под попонкой. Закалённый чувак. Покосившись на спящего вонючку, который теперь, Слава Богу, не вонял, я принюхалась и, доверившись инстинкту, двинулась на поиски воды.

К моему удивлению, он не подвёл (инстинкт конечно, а не вонючка) и минут через двадцать я вышла к тёмной ленте узкой речушки. Густо заросшая по берегам ивняком, она, тем не менее, порадовала меня больше чем открытие нового бассейна в прошлом году. На первый взгляд ничего опасного водная гладь, укутанная туманной дымкой, не таила, но помня о кусаке, ближе я подходила чуть ли не на цыпочках.

К счастью, обошлось без происшествий. Я напилась вдоволь и, удовлетворённо хрюкнув, поплелась обратно. Душу грела робкая надежда, что в торбочке с едой что-то, чем смогу поживиться.

В мечтах о йогурте, творожке со сметаной и изюмом, тарелке плова или (а лучше ‘и’) огромном бутерброде с колбасой, сыром, помидорами, зелёным салатом, майонезом, кетчупе… Чё-о-орт. Как есть-то хочется… В общем, голодная и оттого вдвойне злая, я буквально вывалилась на полянку и застала Алехандро за самым низким занятием на свете.

Этот гад с совершенно зверским выражением на радужном, но от того не менее отвратительном, лице доставал из торбы верёвку.

Когда я вышла из леса, он резко обернулся, и мы оба застыли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.

Если только этот гад ползучий только попробует накинуть мне петлю на шею, я его убью. Вот честное слово, порву как Тузик грелку! И убегать, как раньше, даже не подумаю, а сразу дам копытом в лоб. Наверное, видок у меня был говорящий, потому что уродец как-то сразу сдулся и тяжело вздохнул.

— А я уж поду… — Начал он, делая шаг ко мне и застыл, услышав мой утробный рык.

Несколько секунд кошмарик молча смотрел на меня в явном недоумении. Потом, правда, всё-таки сообразил в чём дело, и перевёл взгляд на верёвку в своих руках. Задумчивое выражении на располосованной красками морде лица могло бы позабавить, только не меня и не сейчас.

Сосчитав про себя до пяти и видя, что никаких попыток наброситься на меня Алехандро не предпринимает, я немного успокоилась. Обида всё ещё клокотала в груди, подстёгивая воображение.

Как бы я хотела заставить уродца сожрать эту самую верёвку без соли и перца, но увы! Это невозможно по целому ряду причин.

Набычившись, я подошла к горбуну и выдернув из бирюзовых ладоней камень преткновения, отшвырнула его, в смысле её, в сторону. (Хорошо хоть ладони у Алехандро теперь чистые, а то стошнило бы нафиг.) Пренебрежительно фыркнув и высоко вскинув голову, я направилась к уже развязанной вонючкой торбе. Ухватив её за дно зубами, яростно встряхнула так, что содержимое высыпалось на траву, и гордо удалилась с самым большим котелком наперевес.

Вот ну не сволочь ли, а? Не успела отвернуться, а он опять за своё. Маньяк-живодёр разукрашенный. Настучать бы ему этим котелком по самому слабому месту — по башке бестолковой, да только живность, что в колтуне обитает, жалко. Они ж не виноваты, что у Алехандро тараканы не В, а НА голове? Хотя и в тоже.

Кипя от злости, я умудрилась, не переставая костерить горбуна на все лады, набрать воды и вернуться на поляну. К этому времени моё чудовище уже развёл костерок и даже приготовил ‘держалку’ для котелка. Возможно, он не безнадёжен.

Поставив воду рядом с притихшим горбуном, косившимся на меня с какой-то странной смесью признательности, любопытства и ужаса, я заинтересованно уставилась на торбочку с припасами.

Но лимит по сообразительности для гниющего зомбика на сегодня, похоже, был исчерпан, потому что выводов он не сделал и попытался подсунуть мне пыльное зерно. Правда, на этот раз сразу нацеплять мешок на морду поостерёгся и сначала, медленно подняв его, протянул мне.

Ну что за напасть? Как мне этому тугодуму объяснить, что такое я не ем? О, идея!

Не отрывая пристального взгляда от глаз Алехандро, я подошла чуть ближе и мордой толкнула руки с мешком по направлению к уже висящему над костру котелку. Озадаченно нахмурившись, он снова попытался подсунуть зерно мне под нос. Разочарованно фыркнув, я повторила процедуру с подталкиванием и кивнула на костёр. Горбун, едва не булькая от усердия, снова сунул мне мешок.

— Да чего тебе надо, скотина безмозглая?!

Вот дундук, а! Ещё и обзывается! Обозлившись, я плюнула (получилось похоже, хотя и не совсем), отчего бедный горбун чуть не подавился и, тяжело вздохнув, отошла к огню, где и улеглась. Не поем, так хоть согреюсь…