Узнавание этого голоса диким зверем встало в ней на дыбы. Едкий, язвительный, холодный звук, от которого хотелось надавать этой заносчивой твари по морде, пластал душу Цветанки на ломтики для обжаривания. Рычание клокотало у неё в горле, в кулаках горячо билась жажда поединка, но когда она подняла голову, всё её нутро съёжилось в комочек. На пеньке сидело обросшее шерстью чудовище с полузвериной, получеловеческой мордой, смертоносными крючками когтей и леденящей синевой безжалостных глаз. Неужели это существо видела перед собой Нежана ночами? Неужто у Дарёны остались какие-то добрые чувства, когда оно предстало перед ней на козлах колымаги её матери?

– Что, ненавидишь меня? – гортанно прорычало чудовище, медленно распрямляясь и грозно нависая над Цветанкой. – Считаешь меня недостойной любви и дружбы? Ну так докажи, что всех этих благ достойна ты сама!

Удар шаровой молнией ослепил Цветанку. Врезавшись в дерево, она без дыхания и почти без чувств сползла в траву, и струи тумана целебной прохладой окутывали отбитое тело. Чудовище, встав на четвереньки, перетекло в звериный облик и с горловым «гр-р-р» надвигалось на оцепеневшую Цветанку.

Холодные пальцы, из которых испуганно отхлынула вся кровь, протянулись и тронули мохнатую морду.

– Ты достойна всего, – пролепетали пересохшие и ничего, кроме мурашек, не чувствовавшие губы. – Хоть вид твой страшен, но у тебя человеческое сердце. Ты ошибалась, делала близким больно, но они простили тебя за это. Прощаю и я. Будь мне другом.

Как когда-то прикованная заклятием к Озёрному Капищу Невзора, синеглазый зверь издал горлом удивлённый скулёж. Под ласкающей ладонью Цветанки его морда медленно преображалась, возвращаясь к человеческим чертам, и воровка увидела своего двойника – такого же растерянного, взлохмаченного и чумазого, с полными тоски васильковыми глазами. Чувствуя в себе светлый, лучистый сгусток тепла, мудрости и твёрдой уверенности, она раскрыла своему отражению объятия, и два близнеца заплакали, гладя друг друга по лопаткам и ероша волосы. А потом они, озарённые золотым сиянием, слились в одного человека с прямой спиной и спокойным, гордым взглядом, который поднялся на ноги и с улыбкой осмотрелся вокруг. Он победил.

Больше не было тумана, лес наполнился пением птиц, а на палец Цветанки села бабочка. Полюбовавшись ею, та подкинула крылатую красавицу в воздух и несколько мгновений следила за её затейливым полётом. Зажмурив глаза, она покрылась тёплым плащом восторженных мурашек: мерцающие в бархатной тьме очертания леса вернулись, и поток огоньков указывал путь.

– Вратена! Малина! Голуба! – уже без издёвок весело плясало меж прямых стволов эхо. – Где вы? Я нашла его!

Цветанке казалось, что она шла несколько лет и стёрла в пути ноги до костей, но перепуганная пятёрка обнаружилась всего в нескольких шагах от неё. Или они неотступно следовали за ней, или Цветанка сама оставалась на месте… Впрочем, это уже не имело значения. Воровка принялась радостно тормошить своих спутников, хлопая по щекам и приводя в чувство:

– Эй! Малина, узнаёшь меня? Это я! Вратена, посмотри на меня! Я тебе не мерещусь, я настоящая! Голубушка, всё хорошо, не бойся…

Присев около девушки, Цветанка ласково накрыла её похолодевшие руки своими. Как ледышки, право слово! А в глазах студнем дрожал ужас, бессловесный, невыразимый, затмевающий сознание. Непросто оказалось достучаться до людей, скованных чарами морока, но ей это всё-таки удалось. Первой пришла в себя Голуба и тут же, трясясь мелкой дрожью, повисла на шее Цветанки.

– Ох, Цветик, что же это за место такое гиблое…

– Голубка, это морок, – нежно гладя пальцами её бархатистые щёки, успокаивающе шептала Цветанка. – Но его можно преодолеть! Твой злейший враг – это ты сама и твои страхи.

Ужас в глазах девушки медленно таял, как снег на солнце, сменяясь осознанностью. Воровка узнала наконец её прежний взгляд и облегчённо засмеялась.

– Надо идти, – пробормотала Вратена, блестя лёгкой сумасшедшинкой в застывших глазах, но страх понемногу отпускал и её. Вскочив, она суетливо поднимала остальных: – Вставайте! Идём, нельзя останавливаться!

– Я снова вижу лесных духов, – подбодрила всех Цветанка. – У входа в морок они пропали, но теперь вернулись и указывают дорогу к Калинову мосту.

– Надо нам чем-то обвязаться, чтобы не потерять друг друга, – предложила Голуба, мыслившая сейчас яснее прочих. – Дубрава, у тебя твои нитки не с собою?

Девушка-горлица, преодолевая заторможенность, запустила вялую руку в свою холщовую сумочку и выудила оттуда клубочек тонкой льняной пряжи. Голуба проворно обвязала всех нитью вокруг пояса, накинула петлю и на себя, а свободный кончик протянула Цветанке.

– Веди нас, Цветик! Ниточка эта не обычная – зачарованная. Уж не знаю, как тебе удалось морок победить, но свет разума твоего по ней и нам передастся.