— С тех пор как взял фамилию Слоун, я не встречался с ним.

— Отлично, — пробормотал Эллери и вновь предался созерцанию колец дыма. от собственной сигареты.

— Что произошло между вами в ту ночь? — спросив инспектор Квин.

— Ничего не произошло… Клянусь вам! Я спросил его, что он намеревается делать и попытался убедить покинуть город. Я предложил ему деньги… Это его поразило. По его ухмылке я понял, что зрелище моих унижений доставляет ему удовольствие… Скоро мне стало ясно: умнее было избежать этой встречи, тем более что он заявил, что уже долгие годы не вспоминал обо мне. Я предложил ему пять тысяч долларов за то, чтобы он никогда больше не возвращался в этот город. Я привез деньги мелкими купюрами. Он взял их и обещал выполнить все мои просьбы. Затем я ушел.

— После этой встречи вы еще раз говорили с ним?

— Нет. Я думал, что он и в самом деле уедет. Вы не можете себе представить, что я пережил, когда вскрыли гроб и я увидел там его труп.

— Во время вашей беседы вы назвали ему свою теперешнюю фамилию? — спросил Эллери.

Слоун, казалось, еще отходил от пережитого потрясения.

— Конечно, нет. Думаю, ему бы и в голову не пришло, что меня уже не зовут Гильбертом Гримшо. Поэтому я и был так удивлен, когда инспектор сообщил мне, что ему стало известно о наших родственных связях.

— Тем самым вы хотите сказать, — быстро спросил Эллери, — что никто не знал, что Гильберт Слоун — брат Альберто Гримшо?

— Совершенно верно. — Слоун снова вытер пот со лба. — Я никому не говорил вообще, что у меня есть брат. Даже своей жене. И Альберт никому не мог рассказать об этом, потому что не знал, что я теперь ношу фамилию Слоун.

— Очень странно, — проворчал инспектор.

— В высшей степени странно, — подтвердил Эллери. — Мистер Слоун, а ваш брат знал, что вы как-то связаны с Джорджем Халькисом?

— О, нет! Совершенно определенно — он не знал. Он просто по-хамски, в своей обычной манере, спросил, чем я теперь занимаюсь. Естественно, я отбрил его. У меня не было никакого желания наводить его на свой след.

— И еще одно. Вы что, в четверг вечером встретились со своим братом где-то и пошли с ним в отель?

— Нет. Я пришел туда один. Я вошел в холл отеля сразу же следом за Альбертом и каким-то другим мужчиной, который явно не хотел, чтобы его узнали…

У инспектора вырвался возглас удивления.

— Лицо того мужчины мне увидеть не удалось. Откуда пришел Альберт, я и понятия не имел. Я узнал у портье номер его комнаты и поднялся на четвертый этаж. Некоторое время пришлось ждать в коридоре, в надежде, что тот, кто сопровождал Альберта, выйдет из комнаты, и брат останется в одиночестве…

— Вы неотрывно наблюдали за дверью 314-го номера? — резко спросил Эллери.

— И да, и нет. Мне кажется, визитер Альберта выскользнул из номера как раз в тот миг, когда я отвлекся. Некоторое время спустя я постучал. Прошло секунд двадцать, а затем Альберт открыл дверь.

— И в комнате больше никого не было?

— Да. Альберт мне и словом не обмолвился, что кто-то был у него в гостях. — Слоун вздохнул. — И я тоже не стал спрашивать, кто у него был, потому что для меня было гораздо важнее закончить неприятные торги с ним. Было ни к чему задавать невежливые вопросы.

Вдруг инспектор сказал:

— У меня, пожалуй, все. Благодарю вас.

Слоун вскочил.

— Это я должен благодарить, инспектор. Вы так по-человечески обошлись со мной. И вы тоже, мистер Квин.

Они молча проводили его взглядом. Несколько мгновений спустя тяжело хлопнула входная дверь.

В тот же момент в комнату влетел Пеппер с лицом, раскрасневшимся от усердия. Прежде всего он хотел видеть то, что осталось от завещания.

— Если мы действительно сможем доказать, что этот клочок бумаги на самом деле остался от завещания Халькиса, — сказал он задумчиво, — и сможем связать эту находку с историей, которую нам рассказал достопочтенный мистер Нокс, то результатом всего этого будет целая серия сложных процессов по разделу наследства, которые так отравляют жизнь судьям.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что тогда галерея Халькиса на самом деле должна будет отойти Альберту Гримшо, то есть его наследникам, если только нам не удастся доказать, что подпись дана недобровольно, под давлением.

Они ошеломленно посмотрели друг на друга. Инспектор медленно проговорил:

— Я понимаю, а Слоун ведь явно ближайший родственник Гримшо.

Он повел плечами и рассказал Пепперу о показаниях Слоуна. В некоторой растерянности они склонились над обугленным кусочком бумаги. Затем вдруг разом подняли головы, когда за дверью послышались легкие шаги. Появилась миссис Вриленд. В своем блестящем черном платье она выглядела необычайно соблазнительно. Пеппер стремительно схватил клочок бумаги и спрятал в свой бумажник.