– Ой, нет, с меня хватит. А вот чайку можно. Я даже пирожное съем. Вот это, – она ткнула в «песочное».

– Пошел за чаем и еще за одним коктейлем. Ты точно не будешь?

Получив отрицательный ответ, он поспешил к стойке. А Лада продолжила попивать свой коктейль. В нем определенно был коньяк. Не ложка, как сначала показалось, а как минимум стопка. Лада не просто расслабилась, а чуть захмелела.

– Смотри, что я принес?! – Коля поставил на стол поднос, на котором не только чайник и чашки стояли, но и тарелка с какой-то странной массой коричневого цвета.

– Что это?

– Икра заморская! Баклажанная!

– Тут и ее продают?

– Они хотят переквалифицироваться в закусочную. Вот и вводят в ассортимент новые блюда. – Он плюхнулся на стул и азартно потер руки. – Я обожаю баклажаны в любом виде. А ты?

– Равнодушна.

Коля зачерпнул ложку икры и отправил в рот.

– Мняка, – сказал он, прожевав. Затем схватил эклер и стал его есть. – И не надо на меня с таким ужасом смотреть!

– Мне почему-то кажется, что ты и молоко с селедкой ешь.

– Да, могу.

– Это твой секрет стройности?

– Если ты думаешь, что после селедки с молоком меня несет, то зря. Поурчит немного в животе, и все.

Он вычистил тарелку за считаные секунды. А что ложкой не подцепилось, хлебной коркой собрал. Чем напомнил ей Антона. Лада сразу помрачнела. Чтобы Коля не заметил этого, склонилась над сумкой и стала искать кошелек.

– Могу я задать личный вопрос? – услышала она.

– Валяй, – хмыкнула Лада. – После того как ты поинтересовался моей сексуальной ориентацией, мне нечего бояться.

– Что у тебя за неприятности?

– С чего ты?..

– Частного детектива просто так не нанимают.

– Может, я решила за любовником проследить и узнать, изменяет он мне или нет?

– Ты не тот человек, чтоб заниматься подобной ерундой. Ты не подумай, я не из праздного любопытства интересуюсь. Просто хочу понять, смогу ли я чем-то помочь тебе.

Она колебалась несколько секунд. Задай ей этот вопрос любой другой коллега, Лада либо продолжила бы отшучиваться, либо просто ответила «нет», либо вообще свернула разговор. Но Коля был ее помощником. Ближе его у нее, пожалуй, никого из сослуживцев не было. Так почему бы не поделиться с ним?

И Лада рассказала ему свою историю без лишних подробностей. Особенно эмоциональных. Изложила голые факты. Выслушав ее, Коля задумчиво втянул в себя коктейль из второго, пока еще полного стакана и проговорил:

– Сомневаюсь, что Игорь причастен к этому.

– Я тоже. Но исключать этого не стоит. Он зол на меня. За то, что я его отвергаю.

– Меня больше Антон пугает. Таких людей если тюрьма и меняет, то лишь в худшую сторону.

– Шарипов именно им займется в первую очередь.

– Вот ты сейчас рассказала мне свою историю, а я в ней нашел отголосок моей.

– И какова твоя?

– Сейчас поймешь, что чем-то похожа. Но сначала скажу, почему считаю именно Антона опасным для тебя человеком. Дело в том, что у меня отец сидел. За изнасилование как раз. Он был образован, занимал хорошую должность, но любил выпить. Делал это редко и, как говорится, метко. Бухал в выходные и в отпуске. Он четко понимал, когда надо остановиться, чтобы выйти на работу в нормальном состоянии… – Коля взял с тарелки пирожное, но тут же положил его на место. – А вот поведения своего с женщинами не контролировал. Когда напивался, был груб с ними, а порой жесток. Мы жили вдвоем (мама умерла, когда мне восемь было), и он баб, с которыми знакомился, в дом тащил. Квартира была большая, я в своей спальне, он в своей, их разделял коридор и огромная гостиная. Звуки до меня иногда доносились, но редко. Однажды я проснулся от женского крика. Вскочил с кровати, бросился в отцовскую комнату и увидел, как он женщину за волосы таскает по полу. Пьяный в дым! Я бросился ей на помощь. Отца я не боялся, со мной он никогда не был жесток. Но он оттолкнул меня со словами: «Ты ничего не понимаешь, это по обоюдному согласию!» И женщина, главное, закивала. Я тогда подростком был, но про всякие садо-мазо штучки слышал. Попросил отца с его женщиной не кричать громко, а в следующий раз заниматься этим вне дома. И вроде бы он послушался. Перестал кого-то водить вообще. А теперь представь мое удивление, когда через какое-то время он явился в дом с той самой женщиной и сказал: «Она будет жить с нами!»

– Ого!

– Да. И зажили мы втроем. Отец пить меньше не стал, а забавлялся со своей сожительницей, можно сказать, на законных основаниях. Сейчас я думаю, не особенно ей папина грубость нравилась, но она ее терпела. Мужик хороший, при должности, с квартирой просторной. Да, попивает и руки распускает (со ссадинами и синяками на теле она ходила частенько), но бывает и хуже. Как-то к ней сестра двоюродная из провинции приехала на пару дней. Вот ее отец и изнасиловал. Нас с «мачехой» дома не было, помешать не могли. Отцу дали не много – три года. Спасибо за это сожительнице. На суде она его выгораживала, а родственницу свою выставляла распутной девкой, соблазнившей приличного мужчину. А вот я папашу подвел. Даже не так, я предал его…

– То есть?

– Рассказал на суде все, как есть. И о склонности отца к насилию. И о том, что несчастная девушка никакой шалавой не была. Не ходила по квартире, как уверяла ее сестра, полуголой. Отец, когда мои показания выслушал, вышел из себя. Начал орать на меня. Обзывать предателем, сукиным сыном! А я считал, что поступил правильно. Покрывать подонка, даже если он твой отец, нехорошо.

Да, их истории на самом деле были чем-то похожи!

– Представляю, как трудно тебе далось это решение.