Шрифт:
– На весь мир! – сказал Гриша.
Глаша кивнула.
– Да что вы! – воскликнул Иван Иванович. – Я совсем неприхотлив в еде и к тому же люблю грибы! Особенно съедобные.
– Не беспокойтесь, – сказала Элеонора. – Я сама их собирала.
Иван Иванович успокоился, и все принялись за еду.
Феде дали яблочного сока с мякотью – доктор разрешил ему пока только попить, а позже велел сварить для него лёгкую кашку.
– После такой серьёзной болезни силы надо восстанавливать с осторожностью! – произнёс Иван Иванович, строго оглядев собравшихся и подняв вверх покрасневший от мытья палец.
Обед прошёл очень весело. Иван Иванович рассказывал разные случаи из своей медицинской практики, а Максимилиан – из педагогической. Как ни странно, рассказы у них получались похожие. Может быть, потому, что они оба любили своих питомцев.
– Послушать вас, любезный Максимилиан Никанорович, – сказал доктор, с удовольствием уплетая картофельную котлету, – так ваши студенты во время сессии ну точь-в-точь как мои больные звери!
– Совершенно верно, уважаемый Иван Иванович, – с набитым ртом отвечал ему Максимилиан, – а после экзаменов они как будто выздоравливают и тотчас же забывают, где болело!
– Очень похоже! – засмеялся доктор. – Передайте мне, пожалуйста, грибной соус! Исключительно вкусно! А вот ещё про слонёнка! Забавнейший случай! Представьте себе, этот персонаж как-то раз под шумок объелся морковкой, и, конечно, у него началось ужасное расстройство желудка…
Иван Иванович щедро полил картофельную котлету грибной подливкой и, с аппетитом поглощая кусок за куском, принялся увлечённо рассказывать, как он лечил слоновьего малыша.
Гриша тихонько отодвинул от себя тарелку. Глаша отвернулась к стенке. Казалось, её заинтересовал рисунок обоев.
Максимилиан закашлялся и поднёс салфетку ко рту.
А Элеонора сказала, что пора ставить чай, и, смеясь, убежала на кухню.
Иван Иванович продолжал рассказ.
В этот момент зазвонил телефон. Максимилиан извинился перед доктором, подошёл, снял трубку и, стараясь не кашлять, произнёс:
– Алло! Да, квартира Фарр-Трансформатских! Именно так! Да, я и есть профессор! Что? Откуда?!
Максимилиан вдруг закашлял сильнее прежнего, Иван Иванович взглянул на него с интересом и вынул из кармана стетоскоп.
Вернувшаяся в комнату Элеонора поставила на стол чайник и постучала Максимилиана по спине.
Макимилиан перестал кашлять, но был чрезвычайно взволнован.
– К вашему сведению, этот жираф проживает у нас на совершенно законных основаниях! Да, представьте себе! – кричал он в трубку. – Он был приобретён в магазине лично мной! Возможно, у меня даже сохранился чек! Он продавался в замороженном виде! В качестве гуся! Да я серьёзно! Знаю, что сегодня не первое апреля! Извините, но пока никаких комиссий! Жираф ещё не совсем здоров! У нас как раз дома его лечащий врач! Он может подтвердить, что проживающий у нас (легально, на основании чека!) жираф Федя только что перенёс двустороннюю пневмонию и волнение ему противопоказано! И подобные визиты, извините, тоже! Конечно! Медицинскую справку возьмём! Благодарю!.. И вам – ТОГО ЖЕ!
Максимилиан дрожащими руками положил трубку на рычаг.
– Звонили из какого-то Комитета по городским беспорядкам. К ним поступил СИГНАЛ от техника-смотрителя Капитоновой – о том, что мы тайно содержим жирафа в своей квартире. Они хотят прислать к нам комиссию и по результатам проверки отнять у нас Федю!
– Ещё чего! – закричал Гриша.
– Ну уж нет, – сказала Элеонора. – После того как мы его выходили? Да он мне теперь как третий внук!
– Никогда в жизни, – тихо произнесла Глаша и побежала в детскую, к Феде.
Иван Иванович молчал.
Максимилиан посмотрел на него с удивлением.
– Видите ли, – осторожно сказал Иван Иванович. – Сейчас, конечно, никаких комиссий! Федя должен окрепнуть, и посторонние посетители ему ни к чему! Справку о болезни я вам выпишу.
Гриша и Максимилиан с облегчением кивнули. А Элеонора и Глаша почему-то насторожённо ждали.
Иван Иванович помолчал, как будто собираясь с силами, и через минуту продолжил:
– Дело в том, что Федя очень быстро растёт. Жирафы вообще довольно рослые животные, а тут ещё эта заморозка… разморозка… стресс… да и вообще… АКСЕЛЕРАЦИЯ… Но представьте, что будет, когда он вырастет? Конечно, у вас высокие потолки…
– Три двадцать, – с гордостью сказала Элеонора.
– Вот видите… – вздохнул Иван Иванович, – а взрослый жираф достигает пяти… даже шестиметрового роста… вместе с шеей, конечно… Он у вас не поместится!
– Он может высовывать голову в форточку! – предложил Гриша.
– И опять заболеет? – укоризненно посмотрел на него Иван Иванович. – Второй пневмонии он не перенесёт. И потом, ему надо бегать… наконец, ему нужно общество других жирафов!
Все замолчали, понимая, что доктор прав. И вдруг взорвался дедушка Максимилиан.