Шрифт:
– Но не отдавать же Федю в этот Комитет по городским беспорядкам! Ведь они его в тюрьму посадят! Он обвиняется в незаконном пересечении границы! Его якобы НЕЛЕГАЛЬНО ввезли в страну под видом замороженного гуся!
– Конечно, нет, – успокоил его Иван Иванович. – О тюрьме не может быть и речи. Его заморозили, упаковали и отправили в другую страну не по его желанию. Да ещё чуть не съели… А могли бы – не разобравшись, второпях… тем более в новогоднюю ночь… Нет, конечно! Мы ни в коем случае не отдадим Федю в этот их комитет. Прежде всего я напишу МЕДИЦИНСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ о том, что он ещё не вполне оправился после болезни, ему противопоказано волнение и нужен особый уход… режим… возможный только в домашних условиях. А тем временем мы устроим его в самый лучший зоопарк. Там просторные вольеры для жирафов, там за ними наблюдают биологи и ухаживают служители, а летом их переселяют в открытый парк. Поверьте, для него это единственный выход. Даже лучше, чем Африка. На воле он уже не приживётся, да и дикие жирафы его больше к себе не примут. Но, конечно, решайте сами. А мне пора. Пациенты ждут. Извините. Спасибо за обед!
Иван Иванович быстро написал нужные Феде справки, выписал ещё одну микстуру и витамины, помыл руки, откланялся и ушёл. Он был очень взволнован. Наверное, ему нелегко было сказать Грише и Глаше, что Федю надо отдавать в зоопарк.
– Утро вечера мудренее, – сказала Элеонора. – Папа с мамой придут сегодня поздно, завтра всё обсудим. Пошли пить чай! У нас есть кизиловое варенье.
И все вернулись в столовую.
Глава одиннадцатая
Снова в опасности
Невесёлое чаепитие прервал звонок в дверь.
Все вздрогнули.
– Это они? – прошептала Глаша побелевшими губами. – За Федей?..
Гриша встал из-за стола и решительно загородил путь в детскую.
Максимилиан взял в руки медицинскую справку.
А Элеонора вышла в прихожую, взяла в руки щётку и грозно спросила:
– Кто там?
Из-за двери раздалось знакомое тявканье.
– Это Линда! И дедушка Никанор! – с восторгом закричали Глаша и Гриша и ринулись в коридор.
Бабушка с облегчением вздохнула, что-то прошептала, махнула рукой и открыла дверь.
Виляя хвостом и всей задней половиной тела, в дом вошла белая от снега Линда. Казалось, это не такса, а сливочный пломбир на кривых шоколадных ножках. На поводке она тащила за собой превратившегося в настоящий сугроб Никанора. Кроме поводка Никанор держал в руках большую коробку с кокосовым молоком, а поверх неё – присыпанную снегом огромную гроздь маленьких крепких бананов.
– Ну, поздравляю! – весело сказал Никанор. – Празднуете?.. А где именинник?.. Чего это вы такие кислые? Он что… опять заболел?
Глаша с Гришей переглянулись и разом заплакали.
– Его хотят отобрать… в комитет… за то, что он незаконный! – объяснили они сквозь слёзы.
– Ещё чего! – оторопел Никанор. – Мало ли чего они хотят? А мы его не отдадим! Это наш Федя!
Линда тявкнула.
И все сразу повеселели.
Максимилиан забрал подарки из рук брата, Элеонора метёлочкой смела снег с гостей, Никанор втянул носом воздух и спросил:
– Суп – грибной?
Линда тоже повела носом, принюхалась и побежала в детскую, к Феде.
Элеонора с изумлением смотрела на её правый бок.
– Что это?
– Линда! Ко мне! – скомандовал Никанор.
Линда остановилась и нерешительно посмотрела на него, раздумывая над приказом.
Все смотрели на Линду.
Левый бок у неё был обычный, коричневый, а правый – весь в жёлтых кружочках.
Никанор смущённо потупился.
– Понимаете, – сказал он, – Мелинде в училище привезли новые гимнастические скамейки. Скучные такие, коричневые… ну, я их немного раскрасил… в жёлтый горошек… Линде понравилось… а краска ещё не высохла… Но вышло… даже оригинально… Как вы считаете?
Максимилиан что-то промычал.
Элеонора рассмеялась и сказала:
– Очень стильно!
А Глаша подошла к Линде, обняла за шею и сказала:
– Ты самая красивая такса на свете!
Гриша кивнул.
Никанор опять спросил:
– Так у вас ещё остался грибной суп?
– Это не суп, это котлеты с грибной подливкой, – объяснила Элеонора. – Ещё есть.
Никанор слегка огорчился, но потом махнул рукой и сказал:
– Ладно! Котлеты так котлеты! Несите!
И пошёл в столовую.
Когда дедушки обедали во второй раз, из детской открылась дверь – и к столу подошёл Федя. Он ещё не очень твёрдо стоял на тонких ножках, но всё-таки уже мог ходить!
Мало того, он положил голову Глаше на колени и посмотрел на стол.
– Он проголодался! – с восторгом закричал Гриша. – Скорее, бабушка, накорми его!
Элеонора пошла на кухню и принесла два блюдечка тыквенной каши с изюмом, для Феди и для Линды.