Старик Михалев подумал, но звонить Жаркову не стал, трезво рассудив, что нынче чересчур много людей и в шляпе, и без шляпы проходит перед глазами начальства.

Разве всех упомнишь?..

1982

Никишин терпеливо стоял в очереди и вспомнил слова поэта о том, что время — вещь необычайно длинная. Приемщица ателье — молодая девушка, по всей видимости малоопытная, перебирала сдаваемые в химчистку носильные вещи граждан, выписывала квитанции, и делала она это все медленно, до удивления медленно, будто находилась в состоянии невесомости.

Пытаясь отвлечься от томительной процедуры ожидания, Никишин перечитал записку жены:

Памятуя, что быть человеком на земле профессия ответственная, а к тому же и почетная, Никишин из дому на работу сообщил, что с утра задержится в управлении, после чего отправился в ателье.

Он простоял с полчасика в очереди и, понимая, что вопрос его вызовет нежелательную реакцию, все же не сдержался, спросил:

— Как вы полагаете, девушка, долго мне еще здесь загорать?

Девушка вздохнула и развела руками.

— Вы же видите, я одна работаю…

— А где же вторая приемщица?

— Ее временно нету. Вы думаете, она на танцы ушла?.. Клавдия Ивановна не в таком возрасте, чтобы на танцы ходить, тем более в рабочее время.

Девушка отвлеклась от дела, и ее легко можно было понять — несколько минут духовного общения способны внести разнообразие в чисто механическую работу.

— Я понимаю, гражданин, вам неохота терять время, но ведь у каждого могут быть срочные и неотложные дела…

— Ну хорошо, допустим, что это так, — сказал Никишин, но тут его перебила стройная женщина с рюкзаком:

— А что, если вашу дискуссию перенести на другое время?..

Никишин промолчал, с трудом подавляя в себе желание довести до сведения присутствующих, что именно сейчас ему необходимо быть на работе, потому что с утра у него прием населения, там уже сидят люди, они ждут его прихода и, безусловно, нервничают. Если бы он во всеуслышание сказал об этом, мгновенно вступил бы многоголосый хор, каждый бы сослался на крайнюю занятость, а для того чтобы просочиться без очереди, у любого нашелся бы повод, возможно, не менее убедительный, чем у него, у Никишина.

— Кто следующий? — спросила приемщица.

Женщина, та самая, что потушила готовую разгореться полемику, принялась доставать из рюкзака разные кофточки, юбки и все такое прочее.

Никишин подумал, что получилось бы убедительно, а в известной мере и педагогично, если бы прямо сейчас, покинув очередь, он бы демонстративно ушел. Здесь бы всем стало ясно, что человек он деловой и каждая минута у него на учете. Однако, несмотря на заманчивость подобного демарша, Никишин от него отказался, так как невыполнение просьбы жены повлекло бы за собой короткую речь о цене человеческой отзывчивости, о достоинствах такого мужа, который готов помочь жене в трудную минуту, и еще о чем-нибудь в этом роде.

Размышления Никишина прервал телефонный звонок.

Девушка сняла трубку, и здесь кто-то из стоящих в очереди негромко сказал:

— Он звонит, не иначе. Сейчас состоится беседа по личному вопросу.

— Алло! — сказала в трубку девушка. — Да. Есть. Не очень. Стараюсь как могу…

«Положим, не так уж вы и стараетесь», — мысленно отметил Никишин, а девушка тем временем продолжала:

— Вы все еще ждете?.. Опаздывает? Только один он может это решить?.. Может, у него часов нет? Скиньтесь там, купите ему часы. Это просто-таки бессовестно с его стороны. Попался бы мне такой, я бы ему… Вы третья? Что? Вы только не волнуйтесь, Клавдия Ивановна, все будет нормально. А когда он придет, строго на него посмотрите, как, помните, на Виктора, на механика, когда тот пьяный на работу явился. Что, что?.. Даже не вздумайте на такси тратиться, прекрасно на троллейбусе доедете. Все, Клавдия Ивановна, привет!..

Девушка положила трубку, осуждающе покачала головой, как бы допереживая разговор, и внимательно оглядела очередь. Казалось, она выискивает человека, из-за которого Клавдия Ивановна попусту теряет время да еще вдобавок потом должна рубля два выложить таксисту, когда будет торопиться в ателье, где ее подменила сотрудница, которая раньше не работала, потому что она гладильщица.

Пока шел разговор по телефону, Никишин успел прочитать в газете интересную заметку про то, как в одном областном городе забежал в квартиру лось, рогами высадил стекло и прямым ходом в спальню. Подумать только — в эпоху научно-технической революции сохатый такой номер выкинул. С ума сойти!..

Сложив газету и спрятав ее в карман, Никишин обратился к приемщице:

— Могу я вашим телефончиком воспользоваться? На работу мне надо позвонить.

— А вон рядом автомат.

Никишин опустил монетку, набрал номер и, прикрыв ладонью микрофон, тихо сказал:

— Это я говорю. Я тут пока что не закончил. Один вопрос остался нерешенный. Что? Люди ждут?.. Так я же здесь не в игрушки играю. — Покосившись на приемщицу, он сказал еще тише: — Я же не на танцы ушел. Думаю, через полчаса управлюсь. Пока.