Гена бросил вожделенный взгляд на распластавшуюся в похоти Зоеньку, возвратился, благо шнур позволял, обратно на диван и продолжил общение с коллегой, одновременно свободной рукой поглаживая Шаркову по обнаженному, мокрому животу.

– А я и бдю! Ох, если бы ты только знал, Андрей, как я сейчас бдю!

– Дружище, срочно требуется ваша помощь! Мне нужна распечатка активности одного мобильного номера за последние месяц-полтора. С детализацией абонентов по входящим-исходящим.

– А до утра ты, конечно, подождать не мог?

– Я ж говорю, брателло, – срочно!

– У вас у всех срочно, – проворчал Певзнер. – «Разве мало я видел таких молодцов, которых повесили сушиться на солнышке? А почему? А все потому, что спешили, спешили, спешили…» [13] Ладно, давай, диктуй номер… Погоди, я только писалку возьму. – Гена подобрал валяющийся на полу маркер, повертел головой по сторонам в поисках клочка бумаги и, не найдя такового, взгромоздил себе на колени тяжелое, горячее бедро Шарковой. – Диктуй.

– 9-2-1… 9-0-9…

Объект импровизированного боди-арта Зоенька, прыснув, захихикала от щекотки и шутливо боднула Гену коленкой в грудь.

– 4–3… 5–4… Абонента зовут Ковелина Светлана Аркадьевна. Слушай, что там у тебя за помехи в эфире?

– Да так, Love-радио играет, – выкрутился Гена.

– Настоящий офицер милиции всегда должен быть настроен только на одну станцию – радио «Шансон»…

– …Всё, Андрюх, извини, у меня срочный вызов, – судорожно сглотнул Певзнер, ибо в этот момент окончательно распалившаяся прапорщица, не в силах дождаться окончания разговора, перешла в контрнаступление. – За биллингом заезжай после обеда, я оставлю распечатки у Коляныча.

– Спасибо, дружище. С меня магарыч.

– Это само собой.

Певзнер с облегчением бросил трубку и отставил на пол телефонный аппарат:

– Извини, Заенька, отвлекся. На чём мы с тобой остановились?

– Может быть, для начала ты всё-таки снимешь очки?

– Только очки?

– Ах ты, шалунишка мой, обрезанный. Кто это звонил?

– Мешок. Знакомый опер из «гоблинов».

– Гоблины? Это такие брутальные, грязные и небритые мужики? Ммм, обожаю…

Единственный огонёк во всем жутко секретном здании УСТМ погас. Со всей своей врождённой национальной деликатностью, Гена Певзнер не любил заниматься ЭТИМ при свете.

Сестрорецк,

29 июля 2009 года,

среда, 10:36 мск

После того как в 1991 году советская милиция в безвластье сначала растерялась, уступив бандитам дорогу, а потом, уже будучи российской, опомнилась и стала самым многочисленным ОПС при вертикали власти, единственным сохранившимся брендом в системе МВД остался уголовный розыск. Название которого по-прежнему продолжает вызывать уважение. Нет, конечно, БЭП, тот, который продолжатель дела БХСС, тоже своего рода бренд. Вот только уважение к этому бренду зиждется, в первую очередь, на признании статуса, реже – признании силы. И лишь в самых выдающихся случаях – на авторитете личностей брендоносителей.

А как вы хотели? Не сейчас и не нами заведено, что бэхи сыто пьют и мягко спят. Ранее защищали социалистическую законность, а сейчас капиталистическую. В чем принципиальная разница? В первую очередь – в принципах. Еще в восемнадцатом веке французский мыслитель Люк де Клопье Вовенарг сформулировал: «Как трудно заниматься выгодным делом, не преследуя при этом собственной выгоды!» Сейчас на дворе век двадцать первый, а легче так и не стало. Вот потому-то внешний вид рядовых сотрудников БЭПа и соответствует средней руки коммерсанту. В отличие от уголовного розыска они не гоняются за шантрапой по помойкам, а пьют хороший кофе и спокойно перетирают темы, ибо давно и поголовно перешли на заказную систему работы. Одни им платят, чтобы не замечали лишнего. Другие – чтобы те порылись у конкурентов, как следует. А уж теперь, когда на дворе кризис за посткризисом, только и успевай вертеться: кругом долговая порука, все друг другу должны. Появляются не только нехорошие люди, но и нехорошие мысли, имеющие способность материализовываться. И вот уже кто-то кого-то грабит с какими-то миллионами рублей за пазухой. Один другого кидает – обратно миллионы делят. И что теперь? Впахивать как папы Карло, дабы один жулик у другого откусил? Ну, впахать-то, пожалуй что и можно. Но только в строгом соответствии с классическим: «Случилась со мной беда – ты мне помог. Случись с тобой беда – я тебе помогу. А вместе – делаем общее дело: ты по-своему, а я по-своему».

«И куда только смотрит милицейское руководство?!» – нет-нет, да и раздаётся негодующая филиппика от человека, который не в теме. Успокойтесь, господин хороший, руководство смотрит куда надо. И с отеческой нежностью относится и к тем, и к другим. И к тем, которые по помойкам шарятся, и к тем, что элитный кофий пьют. Первые для него, руководства, палки делают, вторые – для него же бабло таскают. Вот это и называется «общее дело». С той лишь невеликой разницей, что первые пашут как проклятые, а вторые – вечно в белом шоколаде. К слову, именно этот цвет был самым любимым у заместителя начальника ОБЭП Курортного РУВД майора милиции Шанина…