– Последний тезис сомнений не вызывает, – согласился Мешок. – Только я не очень понимаю, в чем цимес-то? Ты ж мне по телефону про какие-то страсти поведать обещался. Ну и где они? Ужасы нашего городка?

– Погодь, сейчас будут тебе ужасы. Так вот: мы с ним туда-сюда, как делишки? Как детишки? В общем, решили немного отметить это дело. Ну и завернули в «Вуду-бар». Выпили, то-сё. И вот тут-то Буза мне и вываливает…

…Андрей слушал рассказ Холина вполуха, так как с самого начала отнесся к истории с вербовкой киллера с некоторым предубеждением. Как-то неправдоподобно всё это выглядело. Особенно с учетом якобы абсолютной случайности встречи Гришки с Бузой. Ну не бывает такого в жизни! Разве что в кино. Да и то в очень дешевом кино. Однако последняя фраза Холина заставила Андрея насторожиться. Хотя какое там насторожиться – его буквально подбросило в кресле от упоминания имени. Вернее – погоняла.

– …Стоп, Гриша! Он что, так и сказал? Зеча?

– Во-во, у меня вчера точно такая реакция была! – подтвердил Холин. Завоевав, наконец, внимание Андрея, он приободрился: – Именно так он и сказал. Я, собственно, только потому и решил тебя оповестить, не откладывая в долгий деревянный ящик. Кстати, что там от розыскников по Зече слышно? Или, как водится, всё как в бронетранспортере?

– Ага. В нем самом. Более того, у меня складывается ощущение, что в УРе постепенно теряют интерес к персоне господина Зечи.

– С чего вдруг?

– Потому что с кавалерийского наскока найти не получилось. А потом объявились умники, которые выкатили оригинальную версию. Дескать, поскольку Джамалов был ранен и толком рассмотреть киллера не смог, в опознание могла вкрасться ошибка.

– Какая еще ошибка?

– Мол, рост, темные очки и «зенитовский» шарфик – это слишком расплывчатые приметы. Вроде того, что Зечу могли элементарно подставить. Подогнав под его стереотипный образ совершенно другого человека.

– Идиоты! Могли бы в оправдание своего ничегонеделания придумать что-нить более оригинальное.

– На самом деле, версия ничуть не хуже прочих остальных. Кто может знать наверняка? – пожал плечами Мешок. – Разве что сам Зеча. Дело за малым: встретиться и спросить у него самого.

– Значит, встретимся! И спросим! – загорячился Григорий. – Да, Андрей, тут еще такое дело: Буза, заранее предупредив, чтобы я не считал его сумасшедшим, поделился информацией о том, что заказчик, который вел с ним переговоры, – негр.

– Кто?

– То самое. Негр. «Наш негр, советский» – так его Буза описал.

Мешок эмоционально хлопнул себя по коленке:

– Зашибись! Картина маслом: советский негр заказывает Зече убийство ценою в сорок штук баксов. Ты Ильдару про это ничего не говорил?

– Нет, только тебе.

– И не говори пока. А то наш джигит при каждом упоминании Зечи начинает нервно шарить рукой за пазухой в поисках фамильного кинжала… Ладно, Гриш, спасибо тебе. Информация, что и говорить, хотя и паскудная, но крайне любопытная. Так что, давай, с чистой совестью езжай-отдыхай, а мы тут станем рядить-мерковать: что нам с ней делать. Особливо в свете наших последних событий.

– Ты имеешь в виду судью Зимина?

– И судью. И еще кое-что.

– А что у нас еще?

– Потом. Сейчас не хочу грузить твою отпускную голову, – отмахнувшись, свернул тему Мешок. – Мобильник там, на всякий случай, не отключай. Будет у тебя в Хохляндии трубка работать?

– Должна. Мне Виталя, как Даниле Багрову, какой-то левый роуминг сделал.

– Вы смотрите, парни, доиграетесь когда-нибудь! – посуровел Андрей. – Учти, за такие вещи я вас прикрывать-вытаскивать принципиально не собираюсь.

– Ничего, мы с Виталей нигде не пропадем, – ухмыльнулся Холин.

– Угу, не пропадем, но горя хватим. Ты сейчас куда?

– Домой. Помыться, поскоблиться, переодеться.

– Подкинешь на Суворовский?

– Запросто, поехали.

– Айн момент, только давай сначала до оперской добредем…

…В оперской перед глазами старинных приятелей открылось зрелище весьма неожиданное: в центре комнаты, на табурете, заботливо поставленном на расстеленную газетку, сидел оперативный водитель Борис Сергеевич в наброшенном поверх рубашки медицинском халате. Вокруг него, вооружившись ножницами и какими-то парикмахерскими прибамбасами, хлопотала Наташа, врезаясь в не по годам пышную седую водительскую шевелюру.

– Ни фига се! – удивленно присвистнул Мешок. – «Это чего в моей камере делается?» [17] Наталья, да ты никак занялась индивидуальной предпринимательской деятельностью? В таком случае где доля руководства за аренду парикмахерского зала?

– Можно начинать смеяться? – не оборачиваясь, буркнула Северова. – Ха-ха-ха.

– Андрей, извини, это я Наталью упросил, – виновато вступился за мастера наполовину обкорнанный клиент. – Понимаешь, оброс как дикобраз. А сегодня, как ни крути, праздник великий. Короче, сунулся в салон у нас по соседству, интересуюсь: сколько возьмете? А девка, парикмахерша, смотрит на меня брезгливо так и говорит: тысяча. У меня ажно глаза на лоб полезли. Скока-скока? Это откуда ж такие цены? А она мне: у вас голова сложная.