— Да, — ответила Луна.

— Альберто Санчес, желаете ли вы взять в жены Луну Энкарнасион?

— Да, — ответил жених.

— Ну тогда добро, — совсем по-домашнему кивнул головой Энрике. — Именем Испанской республики объявляю вас мужем и женой.

Он достал печать дивизии и скрепил ею накануне заготовленный текст уникального брачного свидетельства.

Затем он подошел, крепко обнял и поцеловал молодоженов:

— Эх, если не война, честное слово, пошел бы регистрировать браки.

Раздался взрыв смеха, а потом традиционное, звучащее на всех языках почти одинаково:

— Горько!

До самого утра длилась свадьба. Друзья желали молодым большого счастья, дружной семьи, согласия и любви.

— Счастливой тебе семейной жизни, Луна, — желали бойцы.

А Пандо, хитро подмигнув, шепнул:

— Желаю, чтобы шишек на носу не было. Зеркальце тебе больше идет, чем пулемет.

Победу над интервентами с радостью праздновало все население Мадрида, Картахены, Аликанте, Альбасете, Валенсии и многих других городов республики.

В качестве гостя мне пришлось в эти дни побывать в Валенсии, исключительно красивом городе-саде.

Своеобразный облик городу придавали купола, покрытые цветной мозаикой, и множество испанских и арабских средневековых архитектурных памятников. Город по случаю праздника был украшен флагами, штандартами и гербами, вид которых воскрешал в памяти картины рыцарских торжеств, когда-то вычитанных в книгах. Была проведена демонстрация, в которой принимали участие рабочие и крестьяне, одетые в яркие национальные наряды. Били барабаны, гремели литавры, играла музыка. Народ ликовал. Печатая шаг, шли представители воинских частей со своими боевыми знаменами, и солнце всеми цветами радуги играло на штыках.

Так республиканская Испания отпраздновала свою победу над интервентами.

Разгром итальянского экспедиционного корпуса поистине вылился в подлинный триумф народа. Испанцы умело воевали — испанцы хорошо веселились.

Шел 1936 год. На площади в Альбасете выстроились бойцы более десяти национальностей, самых различных политических и религиозных убеждений. Все с интересом ожидали, на каком наречии обратится к ним тогда еще не известный никому командир интернациональной бригады генерал Лукач. Темноволосый подтянутый человек в кавалерийских брюках из светло-бежевой кирзы и в коричневой замшевой куртке без знаков различия, затянутый в портупею, поднялся на трибуну, обвел глазами стройные ряды интербригадцев. Каждому в эту минуту хотелось, чтобы командир бригады оказался его земляком.

— Товарищи, чтобы никого не обидеть, я буду говорить на языке Великой Октябрьской социалистической революции, — сказал комбриг.

После небольшой паузы площадь разразилась громом аплодисментов.

Здесь же, на площади Альбасете, где его так бурно встретили интернационалисты, он в течение 24 часов произвел боевой и строевой расчеты, вооружил людей, сколотив из неорганизованных отрядов мощное ядро антифашистов — костяк 12-й интернациональной бригады, впоследствии прозванной народом бесстрашной.

На следующий день после смотра газета интернационалистов («Вооруженный народ») поместила «Воззвание 12-й интернациональной бригады», написанное под руководством Лукача:

Так начал свою деятельность в Испании генерал Лукач. Быть знакомым с ним многие считали за честь.

Я впервые встретился с генералом Лукачем в конце 1936 года. Мне уже сказали, что под этим именем командовал 12-й интернациональной бригадой в Испании известный венгерский писатель Мате Залка.

Был воскресный день. Наша переводчица, веселая черноглазая Мария Хулия, предложила мне и моему другу советнику посольства в Мадриде Мите Цюрупе — сыну видного государственного деятеля А. Д. Цюрупы — поехать в штаб интернациональной бригады. «Там, — сказала Мария, — увидите своих земляков». Сразу стало как-то радостно на душе от одного упоминания о земляках. Так захотелось увидеть своих, услышать русскую речь!

— Едем, Мария! Назначайте время и место встречи.

— Ждите в гостинице. Вечером зайду.

День, как нарочно, тянулся очень медленно. Только стало смеркаться, а я уже нетерпеливо прохаживался по коридору в гостинице. Вскоре появился Митя. Марию долго ждать не пришлось. Втроем мы отправились в гости. Через двадцать минут езды нашу машину остановил часовой, неожиданно появившийся у дороги. Мария вышла и что-то объяснила ему. Наконец приехали. Вот и дом, где располагался штаб.

Нас встретил приветливой улыбкой невысокий военный в генеральском мундире, хорошо пригнанном к талии. Он показался нам совсем молодым.