– Будьте добры, где первый «А»? – спросила она, уткнувшись в спину рослой женщины.

– Не знаю, мы первый «Б» ищем. – Женщина сказала что-то еще, но как раз в этот момент директор объявил вынос знамени школы, зазвучала барабанная дробь, оглушительно затрубил горн, слова потерялись в шуме.

– Простите, что? – В этот момент лопатки женщины больно уперлись в Динин нос. Толпа, расступаясь перед знаменем, подалась назад, и многих сплющило, сжало, сдавило. Дина инстинктивно крепче впилась в Мишкину руку, боясь потерять его. Сын тут же подал голос:

– Меня сейчас стошнит.

– Дим, ты нашел таблички? – заорала Дина. Лопатки женщины превратились в грудь. Сверху на Дину обрушилось громкое:

– Я говорю, с праздником! У вас мальчик? А у меня девочка. – Девочку за мощной фигурой матери рассмотреть не удавалось.

– Дим! Таблички! – Знамя вынесли, музыку выключили, толпа выдохнула. Дина смогла покрутить головой – муж пропал из поля зрения. Возможно, он был не так уж далеко, но, учитывая историю с очками…

– Мишань, – Дина старалась сохранять спокойствие, – у учителей в руках должны быть таблички. Поищи первый «А».

– Ладно, – Мишка забыл про тошноту, – а где они?

– Я же говорю: в руках.

– Да нет, не таблички, – учителя.

– Ох, горе мое! С ребятами должны стоять, со своими классами.

– Мам!

– Да.

– Я, кроме поп, больше ничего не вижу.

Дине захотелось одновременно и расплакаться, и рассмеяться. Придумала же, просить ребенка что-то рассмотреть в толпе народа, когда он стоит, зажатый со всех сторон взрослыми.

– Товарищи! Ну, пожалуйста, подскажите, где первый «А»! – Динин крик отчаяния прозвучал очень убедительно. Его тут же подхватила рослая дама:

– А нам первый «Б», первый «Б»!

Тут же с разных сторон им начали показывать, что-то говорить, предлагать передать детей и советовать пройти чуть правее, двигаться влево и следовать прямо, не отклоняясь от курса.

– Я сойду с ума, – сдалась Дина.

– Мне кажется, я уже сошла, – откликнулась мама девочки «бэшки». – Столько хлопот с этими сборами, а нервов еще больше. Представляете, у нас машина не завелась. Вот вроде бы все сделала, все собрала, все подготовила. Оказывается, надо было вчера отправить мужа аккумулятор проверить.

– А я в халате из дома вышла, – призналась Дина.

– Вот знаете, что я вам скажу? – сочувственно произнесла дама. – Совершенно неудивительно в нашей с вами ситуации.

В эту минуту директор призвал всех равняться на знамя.

– Звучит гимн школы.

Еле уловимое движение толпы в сторону знаменосца и флага, и в небольшом временном просвете Дина разглядела в десяти метрах перед собой, на другой стороне двора, разноцветный ряд красок (наверное, букетов), что смотрелся ниже других.

– Наверное, там первые классы, – успела сказать она соседке до того, как вновь раздалась громкая музыка.

Исполнялся школьный гимн. Учителя, ученики, родители стояли смирно, приложив правую ладонь к сердцу. Кто-то пел, кто-то просто открывал рот, кто-то даже крутил головой и о чем-то шептался с соседом. А две сумасшедшие мамочки проталкивали своих детей между поющими людьми:

– Простите, мы первоклашки. Извините, мы первоклашки. Да-да, спасибо за поздравления.

Гимн закончился.

– Первый «Б»! – завопила Динина товарка по несчастью, указывая пальцем в какое-то белое пятно.

«Табличка», – с облегчением поняла Дина и попросила:

– А первый «А» мне найдите.

– Так вот же, – удивилась женщина. – Они рядышком. – Она ткнула пальцем в белое пятно чуть правее.

– Спасибо. – Наверное, не стоит признаваться, что кроме платья она ухитрилась оставить дома глаза.

Через минуту Мишка был поставлен в шеренгу испуганных детей. Дина заняла свое место за ним – в шеренге не менее испуганных родителей. Все мамы продолжали суетиться. Одна поправляла на голове дочери банты, в два раза превосходящие размером эту голову, другая приглаживала непослушные вихры мальчугана, третья спрашивала озабоченно:

– Писать не хочешь? А пить? Тебе не жарко? Ты не замерзла? Тебе не тяжело? А туфли не жмут?

Нервозность родителей передавалась детям. Они походили на выпавших из гнезда птенцов. Беспокойно крутили головами, переминались с ноги на ногу, отчаянно старались не выронить оттягивающие руки букеты. Некоторые – те немногие, кто хотел пойти в школу и очень ждал этого дня, – радостно улыбались, но также не могли стоять спокойно. Им не терпелось переступить, наконец, порог школы и начать читать, писать, обретать знания и превращаться в самых что ни на есть настоящих учеников. Родители этих детей тоже нервничали, но по-другому. Они не сомневались в успехе предприятия, и все происходящее им просто казалось очень трогательным и приятным, а беспокоиться было не о чем. А о чем? Ребенок хочет учиться. Учитель производит впечатление хорошей, уютной тетеньки. Дина, прищурившись, присмотрелась повнимательнее к учительнице.