Он решил, что не стоит рассказывать товарищам по несчастью об угрозе, прозвучавшей в подземном зале храма. Они могли обвинить его в том, что знал - и не предупредил. А у него на душе было препаскудно и без таких обвинений...

– Хоть пока и непонятно, как мы здесь очутились, - начал Арамис, обводя взглядом распятые на стенах фигуры сослуживцев, - но вот почему мы здесь очутились, думаю, яснее ясного. "Око за око, зуб за зуб", закон талиона. Расплата... Возмездие...

– Потому они и Джека...
– понимающе проронил Портос.

Воцарилось тягостное молчание, а потом Габлер медленно спросил:

– А что им мешало и нас в ту же ночь прихлопнуть?

– Меня доблестная полиция уберегла, - хмуро сказал Портос.

– Думаю, дело здесь не в полиции, - возразил Арамис.
– У меня было время все это обмозговать, пока вы в себя не пришли. Тут вот какая штука: Джек пристрелил того жреца на пороге храма, понимаете? Он стрелял не в самом храме, а снаружи. И за это его прикончили во сне, в отключке. Он, наверное, ничего и не почувствовал. А мы с вами, парни, устроили бойню внутри. И боюсь, нам намерены отплатить по-другому. Бильш... болисно...

– Словарь переключи!
– внезапно рявкнул Портос.

– Ну... смерть наша будет болезненной... Мучительной...

– И когда ты, блип, научишься без словечек своих гинейских разговаривать? Болисно-шмолисно...

Арамис печально улыбнулся:

– Скорее всего, уже не успею научиться. Не встигну, если по-нашему, по-гинейски...

– Ты что, издеваешься?
– На мгновение Крису показалось, что разъяренный Портос сумеет отодрать свое тело от стены.
– Задолбал! Давай, я тоже буду говорить, как наши урулии - ни хрена не поймешь!

– Я не издеваюсь, Юл, я просто забавляюсь, - спокойно пояснил Арамис.
– Ситуация уж больно забавная. Как в объемке про приключения доблестных файтеров.

Габлер понимал, что Портос беснуется от бессилия. Ничего, ну абсолютно ничего нельзя было изменить. Разве что вернуться в прошлое. В первое августа. Но такое возможно только в фантастических книжках, прочитанных в школьные годы: там персонажи вовсю вторгались в старые времена и лихо меняли историю по своему усмотрению...

"Не связывайся с беллизонками", - говорила та хошка, Алина. Видимо, что-то про них знала. Не надо было связываться... Впрочем, это не он, Крис, связывался с Низой, а она с ним. Шла по следу, подкарауливала подходящий момент...

– Как в объемке...
– проворчал Портос.
– В гробу я видал такие объемки!

– Вот-вот, - подтвердил Арамис.

– Что "вот-вот"?

– Про гроб ты очень точно подметил...

– Да пошел ты!
– Портос в сердцах плюнул в друга, но не попал.
– Лучше давайте думать, что тут можно предпринять. Не торчать же здесь, пока не подохнем! Жрать, между прочим, охота... Давайте, включайте мозги, должны быть варианты!

– Если бы... Не суетись, Юл. Думаю, вскоре нам все подробно объяснят. Объявят приговор.
– Арамис вновь грустно усмехнулся.
– Вот и все варианты, других не бат... не вижу.

Портос угрюмо засопел, а потом тоскливо повторил:

– Жрать охота - сил нет... Они нам что, промывание желудка устроили?

– Вряд ли, - сказал Арамис.
– Наверное, мы просто долго в отключке были. Потерпи, Юл, скоро уже ничего не захочется. Голод пройдет. Навсегда...

– Спасибо, дружище, успокоил!
– свирепо вращая глазами, процедил Портос.

– Может, Граната...
– начал было Арамис, но тут же замолчал.

– Что - Граната?
– встрепенулся Портос.

– Может, опять захочет законнектить, показать своих очередных подружек. Никто из нас не ответит, вот он и забеспокоится... Хотя...

– А он что, уже выходил на связь?
– спросил Крис.
– Когда это?

– Когда мы с Юлом в моей каюте сидели, - пояснил Арамис.
– Эти еще не пришли... Звонит, пьянющий вдрабадан. Показывает, как на столе у него хошка голышом отплясывает...

– И ты ему сказал про беллизонок?
– В душе у Габлера забрезжила надежда.

– Да, сказал, что в кабаке с ними посидели, а ты и дальше там остался, до победы.

– Фигня все это, - уныло сказал Портос.
– Ну, не достучится он до нас, и что? Подумает, что мы все-таки решили оттянуться и теперь лежим в отрубе.

– Может, и так, - согласился Арамис.

В подземелье вновь наступило безрадостное молчание. Выхода не было... Не было.

– Она сказала, что мне зачтется, - вдруг сообщил Крис.

Портос поднял брови:

– Кто сказал? Беллизонка твоя? Что зачтется?

– Я там, в кабаке галерном, одного немного поучил вежливости, - объяснил Габлер.
– Он ее оскорбил. И она сказала: "Тебе зачтется"...