– Радуйся, Гладиатор, - с иронией произнес Портос.
– Значит, тебя пощадят. Нас с Лино ухайдакают, а тебе только яйца открутят. Считай, тебе крупно повезло.

– Не переживай, Юл, - сказал Арамис.
– Может, нас не больно зарежут: чик - и мы уже на небесах.

Портос с грустью посмотрел на него:

– А помнишь, что Граната сочинил? "Если файтер сдох - он совсем уж плох".

– Да, это точно, - согласился Арамис.

Габлер закрыл глаза. Он не мог больше смотреть на эти каменные стены, на проем, ведущий в коридор. Скоро, ох скоро кто-то придет оттуда, из темноты. Придет по их души.

Он злился на себя за то, что не до конца поверил собственным подозрениям, дал себя облапошить. Сам покорно пошел в ловушку. Своими руками сложил собственный погребальный костер.

И еще ему было жалко себя. И маму жалко, и отца. Их подкосит его смерть... А вот на Анизателлу у него зла не было. Габлер еще раз прислушался к себе: нет, не мог он на нее злиться.

Не мог...

– Не спи, Гладиатор, еще наспишься, - услышал он голос Портоса.
– А вообще, парни, кто его знает... Может, сумеем договориться?

– Это что, рыдать и пощаду у них вымаливать?!
– возмутился Арамис.
– У тех мокрощелок?

– Почему - "рыдать", Лино? Попробовать им объяснить. Задачу, которую нам поставили, объяснить. Вообще, ситуацию. У нас же служба, приказ есть приказ. Мы же не из-за собственной кровожадности бойню устроили.

– Не уверен, что они нас послушают, - произнес Арамис.
– Очень не уверен. Как считаешь, Гладиатор?

Габлер открыл глаза. Подумал и сказал:

– Не важно, как я считаю. Важно, как будут считать они. А судя по тому, как они обошлись с Джеком...

Он не договорил, потому что в коридоре послышались шаги. Шаги приближались.

– Ну, вот и пришли по наши души, - уныло произнес Арамис.
– Все хорошее когда нибудь кончается.

Портос крякнул и промолчал, а Габлеру вспомнилась строчка из задорной песни, которую Граната как-то распевал в кабаке: "Ну, так что? Покажем этим гадам, как лихие парни умеют умирать..."

И вот они одна за другой шагнули в проем - две довольно высокие фигуры в знакомых уже зеленых плащах и одна потоньше и пониже - в синем. При виде ее Габлеру сразу вспомнились три тени с какими-то цилиндрами, которые он встретил в подземелье горного храма. Бледные лица вошедших были видны достаточно хорошо. Крис сглотнул, узнав Низу. Только она теперь отнюдь не походила на девчонку-студентку, и ее строгий взгляд наводил на мысль о богине возмездия. Ее спутниками были мужчины, жрецы с круглыми знаками Беллиза, которые висели на продетых в мочки ушей цепочках. На их лицах тоже не замечалось и следа благожелательности. Далеко в помещение заходить эти трое не стали, остановились в двух шагах от проема - девушка посредине, мужчины по бокам.

Ни один из файтеров не проронил ни слова. Напрягшись, они ждали оглашения приговора. Крис не сводил глаз с Анизателлы, но девушка не смотрела на него. Она впилась взглядом в пол в центре помещения, и когда заговорила, Габлеру показалось, что беллизонка читает появившиеся там невидимые ему строки.

– Мы вернули вас сюда, чтобы убить, - ровным холодным голосом произнесла она, и у Криса словно что-то оборвалось внутри, а Портос шумно вздохнул.
– Вы должны ответить за содеянное. Такова воля единомножественного Беллиза-Беллизона-Беллизонов. Поднявшие руку на служителей его, те, которые прервали их прохождение в пятом слое фии, должны окончить и свои пути. Ибо тот, кто уроняет других, сам подлежит падению. Да исчезнет без остаточного следа их лайо в кругах пустот!
– Она вдруг взглянула на Криса и добавила, уже не торжественно и грозно, а горько: - Вы убили и моего отца...

И Габлер понял, что ни о каком снисхождении не может быть и речи. И он, и Арамис, и Портос были обречены на то, чтобы исчезнуть в "кругах пустот". Без права на апелляцию.

Все было ясно и понятно.

Двое в зеленых плащах не шевельнулись, лица их оставались застывшими, как у статуй, и недоброжелательными. А девушка вновь заговорила. Из голоса ее исчезла горечь, и он опять стал ледяным:

– Вы будете убиты во время похоронного обряда над теми, кого убили вы. Таков обычай.

– По-моему, ваш обычай как-то не согласуется с законами Империи, - неожиданно подал голос Арамис.
– Это называется преступление. Мы выполняли приказ, нас направили сюда, на Нова-Марс, вполне законно направили. Для борьбы с мятежниками. А вы собираетесь действовать незаконно. Неужели ты думаешь, что исчезновение трех файтеров Стафла оставят без внимания?

Низа холодно взглянула на него:

– Мы тоже выполняем приказ. Приказ Единомножественного. Он есть выше любых законов.

Один из жрецов шевельнулся и добавил низким раскатистым голосом:

– И найти вас никто не сможет, мы об этом проявим заботу.

– Спасибо, заботливый ты наш, - пробурчал Портос.
– Но вы же первые начали! Ведь это ваше орудие по нам шарахнуло! И тот ваш, у входа, тоже первым начал...

– Это не мы пришли на ваши земли, - вступил в разговор второй жрец.
– Это вы пришли к нам. И проделали убийства.

– У нас был приказ, - продолжал гнуть свое Арамис.
– Вы оказали вооруженное сопротивление. Вы напали на служащих имперской структуры. А теперь собираетесь учинить самосуд. Разве так дела делаются? В конце концов, есть же у нас судебные органы! Считаете, что мы виноваты, обращайтесь туда...