Баденский игорный дом привлекал к себе огромное количество туристов. По кон-тракту

игорный дом платил городу аренду 500 000 флоринов в год и тратил такую же сум-му на

украшение “променады”, на концерты и другие увеселения. На лугу Цихтенхайлена-ле, где были лучшие променады, играли в лаунтеннис и крокет. Забавно были одеты муж-

чины, махавшие ракетками: в белые суконные панталоны и рубахи и такие же суконные

колпаки.

Публика обыкновенно собиралась возле Конверсационсгауза, где находилось кази-но.

Здание Конверсационсгауза было построено в 1824 году во вкусе ренессанса, с вели-

колепными столовыми, концертными и бальными залами, окруженное аллеями и садами.

Здесь, в читальне, которая охотно посещалась гостями, всегда можно было найти свежую

газету. В Бадене был прекрасный театр, открытый в 1862 году. Неподалеку от города в

местечке Иффецгейм, на специально выстроенном ипподроме, ежегодно в конце августа

проходили трехдневные скачки, так что прибывшие в город аристократы могли не изме-

нять своим привычкам.

Жизнь светского общества того времени строго регламентирована. Летом живут в Баден-

Бадене: лаунтеннис с 4 до 5 пополудни на лугу Цихтенхайленале, там же лучшие

променады, прогулки в каретах, посещение Старого замка Гогенбаден на высоте почти

пятисот метров над уровнем моря, с развалин которого открывается великолепный вид на

рейнскую долину до самого Страсбурга. Вечерами - концерты, которые дают лучшие му-

зыканты Европы или театр, или танцевальные вечера. В течение 60-х годов множество

концертов дал в Баден-Бадене композитор Берлиоз.

С осени никто не поедет в Баден-Баден, осень общество проводит в Париже, с де-кабря

открывается в Париже сезон. Он делится на две части: до великого поста, начинаю-щегося

за сорок дней до Пасхи. До поста свет больше занят танцами: светские балы идут один за

другим, уступая место маскарадам и балам благотворительным. За день бывает до трех

балов, нескольких концертов и публичных чтений комедий и трагедий. Впрочем,

некоторые проводят сезон не в Париже, а в Ницце, уезжая туда в декабре, потому что

приехать в Ниццу в купальный сезон - это пошлость, которую не может себе позволить

аристократ. Башкирцевы впоследствии жили в Ницце постоянно, и Муся жаловалась на

страшную провинциальную скуку летнего сезона. В Ницце общество ждали скачки, лю-

бимая забава аристократов - стрельба по голубям, званые вечера на виллах, костюмиро-

ванные балы...

Светские отношения вообще легче завязывались на водах.

“Вообразите большую залу с высокими сводами, а в ней - просторный бассейн, из

которого торчит множество голов, принадлежащих существам обоего пола и самого раз-

ного возраста, иные из которых украшены весьма кокетливыми уборами, а иные - самым

заурядным ночным колпаком. Я вошел в воду, приветствуя одного за другим всех присут-

ствующих; можно было подумать, что я ступил на ковер, устилающий пол гостиной. В

самом деле, по элегантности купальня ничуть не уступала салону. Здесь уже образовались

свои кружки. Мужчины, разбившись на группы и погрузившись в воду по самый подборо-

док, степенно рассуждали о политике. Дамы щебетали; некоторые из них, расположив-

шись перед маленькими плавучими столиками, занимались рукоделием, другие читали,

устроив книгу на пробковом пюпитре. Картина, не лишенная известной живописности;

портило ее лишь отвращение, внушаемое публичным купанием...” - так отзывался о водах

один из французских журналистов того времени.

Маленькая тщеславная провинциальная девочка из-под Полтавы, Муся Башкирце-ва,

впервые оказалась в близости от такого общества.

“В Бадене я впервые познала, что такое свет и манеры, и испытала все муки тще-славия. У

казино собирались группы детей, державшихся отдельно. Я тотчас же отличила группу

шикарных, и моей единственной мечтой стало - примкнуть к ним. Эти ребятишки,

обезьянничавшие с взрослых, обратили на нас внимание, и одна маленькая девочка, по

имени Берта, подошла и заговорила со мной. Я пришла в такой восторг, что замолола че-